Разящий крест - [37]
Через минуту машина скрылась за поворотом, а Данила вздохнул и вошёл в дом.
До города ехали молча.
«Всё правильно, – думал Савва. – Данила высокий, сильный, решительный. Атеист опять же. А я что? Мечущийся между двумя стульями, как сказал Андрей. И решимости выбрать один из стульев мне не хватает. Да, может, и не хватит. Катя свой выбор сделала, и сейчас не та ситуация, чтобы обижаться, рвать отношения и тому подобное. Плевать! Жил один, и дальше проживу».
В городе Катя включила телефон, который сразу разразился градом сообщений о пропущенных звонках. Подъехали к её дому, остановились. Перед тем как выйти из машины, Катя прикоснулась к руке Саввы и сжала его кисть в своей. Тот повернулся, поймал взгляд пассажирки, и от бушевавшего в её глазах океана эмоций и невысказанных слов защемило в груди. Всё было в этом взгляде: и понимание, что Савве больно думать об отношениях Кати с Данилой, и просьба о прощении, и утешение, и грусть...
Январь 2044 года. Россия, Воронеж
Савва ждал уже пятнадцать минут, а Трофим Сергеевич всё не приходил. Солнце светило ярко, отражаясь от снега, и заставляло щуриться. Мороз стоял крепкий. Васильев, укутав лицо шарфом и переминаясь с ноги на ногу, ходил вдоль скамейки по боковой дорожке скверика за кинотеатром «Спартак».
Наконец, профессор в сером пальто и меховой шапке появился на противоположной стороне дороги, торопливо пересёк её по переходу и, осмотревшись вокруг, подошёл к Савве:
– Замёрзли, молодой человек?
– Ничего, Трофим Сергеевич.
– Давайте сядем. Рассказывайте, Савва, что с книгами?
– Всё в порядке – отвезли в деревню. Там с ними Данила остался.
– Это хорошо, – облегчённо вздохнул Нелюбов. – В университете вчера библиотеку вывозили. Был скандал, и, конечно, во всём обвинили меня. В первый отдел вызывали, расспрашивали.
– И что?
– Да ничего. Не знаю, не был, не видел. Но, думаю, так просто они это не оставят: в деканате говорят, увольнение мне на днях готовят. Вот такие дела, господин Васильев.
– А больше ни о чём не говорят? – забеспокоился Савва. – Вы о судах новость слышали?
– Да, слышал. Сейчас все готовятся к худшему. Директор музея Крамского тоже много чего из экспозиции вывез. И даже книги свои домашние. Потому что ходят слухи о предстоящих обысках. И если что найдут, будут привлекать,
– Так вам тоже надо всё вывозить, Трофим Сергеевич. И поскорее. Я помогу, если надо.
– Спасибо, Савва. Буду вам очень благодарен, если вы снова задействуете свой автомобиль. – Профессор понизил голос: – Книги повезём завтра вечером в Алексеевку – там у племянника гараж пустой. Племянник верующий, но далёк от фанатизма и всё понимает. В общем, не сдаст. Я в нём уверен.
– Понятно. Вы позвоните тогда, когда надо будет приехать, хорошо?
– Хорошо. И вот ещё что, – добавил Нелюбов, раскрывая портфель. – Мы с вами, молодой человек, здесь встречались вот за этим.
Он протянул Савве старую потрёпанную книгу Симона Шноля «Герои и злодеи российской науки».
– Книга не криминальная, – усмехнулся профессор. – Биографии известных учёных. Вы просили, и я принёс. Понятно?
– Понятно.
– Ну, держите. А я пойду. – Трофим Сергеевич улыбнулся: – Засиделись – так и примёрзнуть к скамейке недолго.
Они поднялись.
– До свидания, Савва.
– До завтра, – ответил Васильев вслед удалявшемуся профессору.
Не успел Савва дойти до арки, ведущей на улицу Кардашова к Кольцовскому скверу, как сзади его кто-то схватил за воротник и резко дёрнул в сторону. Через секунду он оказался прижатым спиной к стенке лицом к лицу с Андреем в форме дружинника, с дубинкой и пистолетом на поясе.
– О чём с ним говорили? – твёрдо спросил Коржаков.
– Ты охренел?! – воскликнул Савва и повернулся, намереваясь уйти. Андрей схватил его за грудки и кинул обратно к стене:
– Стоять! Что он тебе передал?
Коржаков выхватил из рук Васильева книгу, прочитал название, пролистал, потряс в раскрытом виде и бросил в сугроб. Савва дёрнулся поднять книгу, но дружинник носком ботинка отбросил её подальше и ткнул допрашиваемого кулаком в грудь:
– Ты не понял вопроса? О чём говорили?
– Да книгу он мне принёс. Вот эту... Ты что прикопался? Делать нечего?
– Может, он тебе и остальные книги из библиотеки отдал, а? Это ж он их спрятал, дураку ясно. Но один-то не мог – явно кто-то помогал. А мы уже всех, кого могли, потрясли. Ты остался да Данилка. Ну что, помогал книги прятать?
– Какие нахрен книги?! Ты думаешь, у нас тут что – подпольная организация? Совсем уже? Дай пройти...
– Б..! Ты по-хорошему не понимаешь? – взвился Андрей. – С атеистами связался – отвечай за все их дела теперь, ясно? Лучше сразу признайся – потом хуже будет, когда сам всё узнаю.
– Да в чём тебе признаваться?! – закричал Савва. – И вообще, какого хрена я должен перед тобой отчитываться?
– Где книги, Савка? – процедил Коржаков. – Отвечай.
– Почитать захотелось? Вон одна лежит – возьми... – Васильев махнул рукой в сторону сугроба и тут же получил удар под дых. А через мгновение уже повалился в снег с разбитым носом.
Сквозь слёзы и боль Савва увидел склонившегося над ним Андрея. Тот расстегнул ему куртку, нащупал под одеждой нательный крестик и сорвал его:
В сборник включены рассказы разных лет и разных жанров: от реализма до фантастики.Иллюстрация Волковой О.В.
Третья повесть фантастического цикла «Вероятности». 2081 год. Трое друзей едут в Периметр с исследовательской миссией. Продолжится ли охота за проектом Харитонова, выполнит ли Векшин своё обещание и раскроет ли, наконец, Периметр свои тайны? Содержит нецензурную брань.
Вторая повесть фантастического цикла «Вероятности» (первая повесть – «Разящий крест»). 2080 год, Воронеж. Четверо друзей оказались в круговороте событий, связанных с новейшей научной разработкой одного из них. Убийства, преследования, загадочная корпорация и неизвестные покровители – чем закончится эта история, начавшаяся странной смертью профессора физики?Содержит нецензурную брань.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.