Разворошенный муравейник - [35]

Я обнаружил обычную черную тетрадь с надписью на обложке: «Банк „Анджелус“, Лос-Анджелес, Калифорния». Надпись была тисненая золотыми буквами. Я никогда не думал, что читать корешки квитанций может быть так интересно. Через двадцать минут мне и вправду захотелось стать ревизором. К этому времени я уже кое-что выяснил. В январе — феврале этого года компания, очевидно, начала вести дела с новой фирмой «Миддлтон мануфэкчуринг» в Риверсайде. Все чеки по сделкам с этой компанией подписаны Кэшем, и ни один не был выдан до января или после февраля. В этот период Эдди выдавал чеки для покрытия обычных деловых расходов компании и, кроме того, сделал значительные перечисления со счета фирмы «Джонсон и Кэш» компании «Миддлтон мануфэкчуринг»: тысяча долларов, полторы тысячи долларов, тысяча семьсот долларов, и, наконец, чек на очень большую сумму — десять тысяч долларов, выданный двадцать шестого февраля и оплаченный наличными. Я просмотрел многие записи из ящика стола, чтобы убедиться в том, что чеки подписаны рукой Эдди. Почерк совпадал.

Ревизия была закончена. Вероятно, это была самая быстрая ревизия, которая когда-либо проводилась.

Я вытер клеенчатую обложку тетради с регистрацией чеков, положил ее обратно в стол, раздумывая о том, зачем я предпринимаю усилия, чтобы скрыть следы своего присутствия. Потом, протерев свои очки, снова надел их и вышел из кабинета.

Бойкая секретарша скучала за своим столом. Я представил себе, как ей нудно, и мне стало ее жалко. Право, жалко. Я наклонился над ее столом:

— Извините, что я был таким невежливым.

Она взглянула на меня и заморгала. Я качнул рычажок на дужке моих очков. Миниатюрные стеклоочистители заработали. Глаза девушки следили за этим чудом и судорожно подергивались. Мне показалось, что она готова закричать. Вдавив голову в плечи, она испуганно посмотрела на меня из-под нарисованных бровей и стремглав бросилась к мистеру Метьюсу.

Я проскользнул за ее стол и одним пальцем быстро напечатал: «Это вам, дорогая». Затем оставил очки на пишущей машинке и быстро двинулся по направлению к «кадиллаку».

У Эдди наверняка будет удар. По-моему, это хорошо. Пусть немного поволнуется. Я получил то, что хотел. Кроме того, я встряхнул секретаршу: она больше не выглядела скучающей. Это мой принцип — никогда не оставлять никого скучающим. Никто не знает, что будет потом.

* * *

С Луисом Моррисом я встретился в пять тридцать. Он все еще жил в квартире на Вулфорд-Арм, Гарвардский бульвар. И если он сохранил свои привычки, то должен был как раз подниматься с постели.

Я был прав и в том, и в другом. Он выглянул из-за двери и сонно заморгал, увидев меня.

— Шелл, — пробормотал Луис. — В чем дело? Разве ты еще не лег спать?

— Конечно, но я уже встал полдня назад.

— Ужасно, — проговорил он, — ужасно. Входи, если хочешь.

Он открыл дверь, и я вошел. От него несло перегаром.

— Что ты, черт возьми, пил вчера вечером? — скривившись, спросил я.

Он покачал взъерошенной черноволосой головой. Тугие вьющиеся пряди волос упали на его белый лоб.

— Если бы я только знал! Я просто умираю! — Он облизал губы. — Больше никогда, клянусь, никогда! Никогда больше! Входи в спальню. А все же, что привело тебя в мою покойницкую?

— Мне нужна кое-какая информация, Луис. И она нужна мне немедленно. Это относится к делу, которым я занимаюсь. Думаю, ты не введешь меня в заблуждение.

— Верно, Шелл. Ты единственный детектив из частных или нечастных, кто однажды дал мне шанс. Я мог попасть в настоящую беду с этими вооруженными бандитами, если бы ты не вразумил меня. Спрашивай, что тебя интересует, я отвечу.

— Покер на прошлой неделе, — сказал я. — Большие ставки. Я слышал, ты принимал в этом участие.

— Что значит — принимал участие? Я и сейчас принимаю. Я проиграл семьсот долларов. Что может быть важнее того, что я проиграл семьсот долларов? — недовольно проговорил он.

Застонав, Луис снова повалился в постель и сунул себе под голову две подушки. Это был красивый рослый парень примерно моего возраста. Сейчас он был бледен и явно страдал от перепоя. Я ему искренне сочувствовал.

— А кто еще участвовал в игре? — поинтересовался я.

— Подожди. Мори Гатц, Пит Сэндерс, Бини, Ленни Крофтс некоторое время, но он быстро смотался. Потом были Эдди Кэш и Хими Блинц. — Он снова пересчитал всех по пальцам. — Да, это все.

— Кто-нибудь еще ушел раньше?

— Нет, пока игра не подошла к концу. Это было примерно в час, час тридцать ночи. — Он зевнул и с любопытством уставился на меня. — А что происходит? Почему ты этим интересуешься? Разве играть в покер теперь противозаконно?

— Ты уверен, что никто не ушел раньше? Это может иметь большое значение, — повторил я свой вопрос.

— Уверен. Я с удовольствием плюнул бы в глаза тому, кто сделал бы это. Оставить меня с семисотдолларовым проигрышем!

— А Кэш был там все время?

— Точно. Кэш был там. Все семеро были на месте. Слушай, что за каша заваривается? Полицейские уже задавали мне те же самые вопросы, пели то же самое о Кэше.

— Ну ладно. Скажу тебе по секрету, Луис. Одного парня слегка пристукнули. Я проверяю некоторые алиби.

— Но я-то ведь в этом не замешай, нет? — встревожился Моррис.