Развод с магнатом - [11]

Сандра отошла от окна и открыла дверь гардеробной: надо было переодеваться к ужину. А вообще-то, пока не сошел с лица и тела итальянский загар, неплохо бы заехать к модельеру – пусть он придумает для нее что-нибудь обворожительное на лето.

Стук в дверь раздался, когда молодая женщина уже остановила свой выбор на темно-сером платье с широким кожаным ремнем, эффектно подчеркивавшим ее тонкую талию.

– Войдите, – сказала она.

На пороге появилась горничная Кэтрин, хорошенькая темноволосая девушка с пухлым румяным лицом.

– Миссис Харпер, – сказала она, испуганно глядя на хозяйку, – там звонят из больницы. Что-то с мистером Харпером.

– Что? – переспросила Сандра, чувствуя, как моментально охрип ее голос.

– Я не поняла, миссис Харпер, – Кэтрин чуть не плакала, – вы сами поговорите. Там спрашивают вас.

Пока Сандра бежала к телефону, ее сердце падало в холодную, зияющую бездну – это ощущение было хорошо знакомо ей и предвещало страшную беду…

Трубку телефона уже держала Лиз Харпер. С бесстрастным лицом она слушала, что говорили ей на том конце провода. Но даже сейчас Сандра не могла крикнуть свекрови: «Ну, что там? Да говорите же!» Она молча ждала, пока Лиз положит трубку, только взглядом позволяя себе выразить нетерпение.

– Джеймс в больнице святой Екатерины, – ничего не выражающим голосом сообщила Лиз. – Он без сознания. Машина взорвалась. Не понимаю, как такое могло случиться.

Молодая женщина зажала похолодевшими ладонями рвущийся крик. Удар был настолько неожиданным, что она пошатнулась, – пришлось опереться рукой о спинку кресла.

– Шофер был в машине и погиб, – тем же тоном добавила свекровь. – Джеймс в этот момент зачем-то вышел, и его отбросило взрывом на витрину магазина. Если бы он оставался в машине, то непременно погиб бы.

Сандра почувствовала, как горячая красная волна отступает и сознание понемногу проясняется. Слава Богу, в свое время ее научили мгновенно собираться и откладывать истерики на потом! Губы ее сжались, глаза прищурились – она готова была к решительным действиям. Только не ждать, не сидеть сложа руки! Джеймс жив, значит, еще не случилось ничего непоправимого.

– Я еду в больницу, – быстро сказала она. – Прошу вас, Лиз, успокойте Кору, если она будет спрашивать обо мне.

Сандра побежала наверх, моментально сменила домашний джемпер на первый попавшийся под руку жакет и через несколько минут уже выезжала из ворот.

Пятью минутами позже ничего не подозревающая Кора выбежала в холл. Услышав от Лиз, что Сандра тоже отправилась по делам, она с трудом сдержала слезы обиды. Она так скучала по маме все эти долгие две недели, так ждала, когда же наступит праздничный день возвращения, что накануне с трудом уснула. Кора нарисовала для Сандры красивую картинку цветными карандашами – сама, без помощи мисс Гамп. Она хотела отдать ее, когда они с мамой наконец-то окажутся вдвоем. А теперь праздник был испорчен. Но расплакаться Кора все-таки не решилась: это с Сандрой можно было позволить себе такие вольности, а Лиз требовала от нее железной дисциплины. Маленькая Кора побаивалась своей строгой и неласковой бабушки. Поэтому она лишь тихонько шмыгнула носом и послушно отправилась одеваться для вечерней прогулки с мисс Гамп.

Лиз удалилась на свою половину дома. В спальне она приняла успокоительное, запила его водой, потом присела на постель и прошептала молитву. Прислушавшись к своему сердцу, она удивилась: как ни странно, серьезной тревоги она не ощущала. Нет, конечно, с ее дорогим мальчиком не может случиться ничего плохого. Бог и ее материнская любовь всегда охраняют его. Они оплошали только единственный раз, когда Джеймс женился на этой ужасной женщине, – просто потому, что ее, Лиз, тогда не было рядом. Даже сейчас, перед лицом общей беды, когда Джеймсу угрожала опасность, Лиз не могла спокойно думать о невестке.

Она давно мечтала о том, чтобы ее слишком часто увлекавшийся сын создал наконец крепкую семью, но она и представить себе не могла, во что выльются ее мечты. Восемь лет назад Лиз хватило одного беглого взгляда, чтобы почувствовать опасность, исходившую от Сандры Сеймур. Она была американкой, и это было очень плохо. Она занималась бизнесом, и это было еще хуже. Но самое страшное, что она сумела влюбить в себя Джеймса так, что Лиз утратила всякое влияние на сына.

Жизнь научила Лиз Харпер быть терпеливой. Она быстро поняла бесперспективность открытого противостояния с Сандрой и старательно прятала свои истинные чувства от нее и от сына. Но чем больше проходило времени, тем сильнее росло в ее душе раздражение. Порой она с трудом сдерживала себя: манера говорить, жесты, смех – все в невестке казалось ей каким-то искусственным, а потому плебейским. Особенно ее возмущал либеральный подход к воспитанию Коры, которого придерживалась Сандра. И, мало того, она убедила в своей правоте Джеймса! Как большинство пожилых людей, Лиз считала, что молодым нельзя доверять воспитание детей. Но больше всего ее расстраивало, что девочка становится похожей на мать. Дело было не во внешности – Кора, при рождении бывшая маленькой копией Джеймса, теперь так быстро менялась, что ее черты невозможно было определить. Но Лиз видела, какими глазами малышка смотрит на Сандру, как болтает с ней, словно с подругой… Лиз так и не смогла по-настоящему полюбить свою внучку, потому что она была дочерью этой ужасной женщины. Девочка, конечно же, это чувствовала и дичилась бабушки, чем раздражала ее еще больше.