Развести костер - [9]

Каждый раз, когда человек выдергивал хворост из кустов, ель слегка сотрясалась - едва заметно для него, но достаточно сильно, чтобы вызвать катастрофу.
High up in the tree one bough capsized its load of snow.	Одна из верхних ветвей сбросила свой груз снега.
This fell on the boughs beneath, capsizing them.	Он упал на ветви пониже, увлекая за собой их груз.
This process continued, spreading out and involving the whole tree.	Так продолжалось до тех пор, пока снег не посыпался со всего дерева.
It grew like an avalanche, and it descended without warning upon the man and the fire, and the fire was blotted out!	Этот снежный обвал внезапно обрушился на человека и на костер, и костер погас!
Where it had burned was a mantle of fresh and disordered snow.	Там, где только что горел огонь, лежал свежий слой рыхлого снега.

The man was shocked.	Человеку стало страшно.
It was as though he had just heard his own sentence of death.	Словно он услышал свой смертный приговор.
For a moment he sat and stared at the spot where the fire had been.	С минуту он сидел не шевелясь, пристально глядя на засыпанный снегом костер.
Then he grew very calm.	Потом вдруг сделался очень спокоен.
Perhaps the old-timer on Sulphur Creek was right.	Быть может, старик с Серного ручья все-таки был прав.
If he had only had a trail-mate he would have been in no danger now. The trail-mate could have built the fire.	Будь у него спутник, ему не грозила бы опасность - спутник развел бы костер.
Well, it was up to him to build the fire over again, and this second time there must be no failure.	Что ж, значит, надо самому сызнова приниматься за дело, и на этот раз не должно быть ошибок.
Even if he succeeded, he would most likely lose some toes.	Даже если ему удастся развести огонь, он, вероятно, лишится нескольких пальцев на ногах.
His feet must be badly frozen by now, and there would be some time before the second fire was ready.	Ноги, должно быть, сильно обморожены, а новый костер разгорится не скоро.
Such were his thoughts, but he did not sit and think them.	Таковы были его мысли, но он не предавался им в бездействии.
He was busy all the time they were passing through his mind, he made a new foundation for a fire, this time in the open; where no treacherous tree could blot it out.	Он усердно работал, пока они мелькали у него в голове. Он сделал новое основание для костра, теперь уже на открытом месте, где ни одна предательская ель не могла загасить его.
Next, he gathered dry grasses and tiny twigs from the high-water flotsam.	Потом набрал прошлогодней травы и сушняку из подлеска.
He could not bring his fingers together to pull them out, but he was able to gather them by the handful.	Пальцы его не двигались, поэтому он не выдергивал отдельные веточки, а собирал их горстями.
In this way he got many rotten twigs and bits of green moss that were undesirable, but it was the best he could do.	Попадалось много гнилушек и комков зеленого мха, которые для костра не годились, но другого выхода у него не было.
He worked methodically, even collecting an armful of the larger branches to be used later when the fire gathered strength.	Он работал методически, даже набрал охапку толстых сучьев, чтобы подкладывать в огонь, когда костер разгорится.
And all the while the dog sat and watched him, a certain yearning wistfulness in its eyes, for it looked upon him as the fire-provider, and the fire was slow in coming.	А собака сидела на снегу и неотступно следила за человеком тоскливым взглядом, ибо она ждала, что он даст ей огонь, а огня все не было.
When all was ready, the man reached in his pocket for a second piece of birch-bark.	Приготовив топливо, человек полез в карман за вторым завитком березовой коры.
He knew the bark was there, and, though he could not feel it with his fingers, he could hear its crisp rustling as he fumbled for it.	Он знал, что кора в кармане, и, хотя не мог осязать ее пальцами, все же слышал, как она шуршит под рукой.
Try as he would, he could not clutch hold of it.	Сколько он ни бился, он не мог схватить ее.

And all the time, in his consciousness, was the knowledge that each instant his feet were freezing.	И все время его мучила мысль, что ноги у него коченеют сильней и сильней.
This thought tended to put him in a panic, but he fought against it and kept calm.	От этой мысли становилось нестерпимо страшно, но он отгонял ее и преодолевал страх.
He pulled on his mittens with his teeth, and threshed his arms back and forth, beating his hands with all his might against his sides. He did this sitting down, and he stood up to do it; and all the while the dog sat in the snow, its wolf-brush of a tail curled around warmly over its forefeet, its sharp wolf-ears pricked forward intently as it watched the man.	Он зубами натянул рукавицы и, сначала сидя, а потом стоя, принялся изо всех сил размахивать руками, колотить ими по бедрам, а собака сидела на снегу, обвив пушистым волчьим хвостом передние лапы, насторожив острые волчьи уши, и пристально глядела на человека.
And the man as he beat and threshed with his arms and hands, felt a great surge of envy as he regarded the creature that was warm and secure in its natural covering.