Разведка и контрразведка США (с конца XVIII века и до наших дней) - [3]

При всей общности английских и американских исторических корней, Соединенные Штаты все же никак нельзя рассматривать как один из возможных вариантов развития британской государственной ситемы. К сожалению, даже если бы Англия викторианской эпохи проявила чудеса прозорливости и смогла бы столь же успешно освоить перспективные пути исторического прогресса как это отчасти смогли сделать США, она вряд ли бы смогла сохранить Британскую империю и стать мировым гегемоном начала XXI столетия. Прошлое – это не только плацдарм для продвижения в будущее. Иногда это еще и тяжелые оковы, которые существенно мешают движению вперед.

Применительно к Англии такими оковами были: феодальные сословия, сохранившие часть своих средневековых привилегий, практически полное отсутствие социальных лифтов для выходцев из низших социальных слоев, даже обладавших недюжинными талантами, энергией и способностями, замкнутость круга английской элиты, преимущественно аристократического происхождения. Пережитками прошлого была пронизана и вся политическая система Англии: наследуемый монарх во главе государства (хоть и лишившийся после двух английских революций львиной доли своих средневековых полномочий); английский парламент, верхняя палата которого формировалась по средневековому аристократическому принципу; фактическое отсутствие разделения властей, типичное не только для всех конституционных монархий, но и для парламентских республик континентальной Европы.

Даже при наличии желания и политической воли, Англия не могла отказаться от своего исторического наследия. В приверженности традициям всегда была и ее сила, и ее слабость. Но США, опираясь на общую с Англией правовую и политическую традицию, легко смогли сделать это. Во многом «благодаря» самой Британской империи, которая большую часть своих средневековых пережитков культивировала лишь в самой Англии, полагая наличие родовой аристократии и замкнутых элитарных кругов исключительными привилегиями политической системы метрополии, непозволительными для заморских имперских колоний.

Поэтому, Соединенным Штатам с первых лет их существования в качестве самостоятельного государства, в общем-то, и не пришлось освобождаться от феодальных пережитков. В североамериканских колониях Англии их фактически не было. Хотя территория американских штатов и была разделена на графства, в них нельзя найти графов, герцогов и баронов. Двухпалатный американский Конгресс, хотя с виду и напоминает такой же двухпалатный английский парламент, но в его верхней палате, Сенате, никогда не заседали представители средневековой знати. Система разделения властей, хотя и была придумана англичанином Джоном Локком, духовным идеологом английской «Славной революции», в полной мере была реализована именно в США, а не в Англии[6]. Если к этому добавить огромные неосвоенные территории Дикого Запада и готовность принять на американской земле любых переселенцев из Европы, не нашедших в родных краях достойного применения своим талантам и своей энергии, становится достаточно понятным, почему в XIX и XX веках бывшие английские колонии оказались куда более успешными, чем их прежняя метрополия.

История развития США наглядно демонстрирует взаимосвязь между экономическим потенциалом государства и его геополитическими амбициями. В начале своего исторического пути для Соединенных Штатов как молодого и очень слабого государства самым актуальным был вопрос выживания и сохранения своей государственной самостоятельности. Весьма небезосновательны были в этот период опасения относительно того, что Англия окончательно не смирилась с потерей колоний в Северной Америке и предпримет новую попытку их возврата[7]. Удостоверившись в неспособности Англии начать против них новую военную кампанию, США начинают действовать смелее: они активно развивают торговые отношения с европейскими державами[8], с Африкой и даже со своим недавним врагом Англией[9].

Провозглашение в 1823 году президентом Джеймсом Монро так называемой "доктрины Монро" стало следующим рубежом роста геополитической уверенности молодого государства. Доктрина предполагала кардинальное решение проблемы безопасности территории США посредством выдавливания из пределов североамериканского континента крупных европейских держав и ослабления сухопутных соседей Соединенных Штатов. Действуя в основном убеждением и подкупом, США, тем не менее, в иных случаях не отказывались и от применения вооруженной силы для достижения поставленных целей. Подтверждение тому две успешные для США военные кампании с тогда еще являвшейся частью Британской Империи Канадой (1838-1839 годы)[10] и с Мексикой (1846-1848 годы)[11].

К середине XIX века доктрина была успешно реализована, влиятельные европейские державы были вытеснены из Северной Америки (а также в значительной мере из Центральной и Южной Америк), а единственные соседи на континенте, Мексика и Канада, ослаблены до такого состояния, что не могли представлять какой-то угрозы для США. Какое-то время США вполне довольствовались политикой изоляционизма, развиваясь экономически, повсеместно внедряя новые технологии и активно торгуя с Европой и остальным миром. Но закономерности исторического процесса таковы, что имеющая политическое и экономическое могущество держава, вне зависимости от внутренних настроений, доминирующих в государстве на момент приобретения им этого могущества, рано или поздно вступает в борьбу за геополитическое лидерство.