Разведка и контрразведка - [20]

Резкая позиция, занятая Францией по отношению к Австро-Венгрии в албанском вопросе, показала, что Россия не останется в одиночестве при вооруженном выступлении против монархии. Германский генерал-квартирмейстер граф Вальдерзее вел переговоры в Риме с итальянским генералом Поллио, а подполковник Монтанари — в Вене с генералом фон Конрадом о совместных действиях в случае вызывающих действий России и Франции по отношению к тройственному союзу. Начальник германской разведывательной службы майор Гейе отправился в Рим, чтобы согласовать со своим итальянским коллегой по должности, полковником Негри, вопрос об обмене результатами разведывательной деятельности против Франции. Он хотел организовать такой же обмен между нашими и итальянскими разведывательными органами генштабов и в области контрразведки, на что, однако, мы не были в состоянии согласиться при интенсивной, направленной друг на друга, агентурной деятельности. Только за последнее время германской агентурой было установлено, что проживавшая в Германии посредница между предателем Кречмаром и итальянским Генштабом была подругой жены полковника Негри и работала также против нас.

В январе 1913 г. начальник Генштаба провел назначение подполковника Евгения Штрауб военным атташе в Швеции, Норвегии и Дании, с местопребыванием в Стокгольме. Он должен был не только наблюдать за Россией, но и следить за центром русского шпионажа в Стокгольме и Копенгагене.

Глава 7. Рост шпионажа против Австрии

Само собой разумеется, что в эти напряженные дни шпионаж достиг своего расцвета. Так, например, группе контрразведки разведывательного бюро пришлось в 1913 г. работать над 8 000 случаев против 300 случаев в 1905 г., причем имелось 560 арестов против 52. Из произведенных арестов почти 7-я часть привела к осуждению.

Для широкого распространения сведений по шпионажу с тем, чтобы приучать к осторожности солдат, мы выпустили воззвание «Остерегайтесь шпионов», которое было распространено в 50 000 экземплярах во всех казармах, в жандармерии и в пограничной охране.

Областью, наиболее удобной для охоты за шпионами, являлась Греция, где работал капитан Ишковский. Его поддерживало полицейское управление. Процессы шпионов, захватывавшие частично и 1914 г., позволяли глубоко заглянуть в русскую систему шпионажа. Дом полковника Батюшина на Саксонской площади в Варшаве, где капитан Терехов и капитан Лебедев выработались в прекрасных помощников, сильно беспокоивших нас во время мировой войны, давал в своих стенах приют предприятию, работавшему с массой руководителей — начальников групп, вербовщиков агентов, разведывательных инспекторов и женщин. Эти последние особенно охотно использовались в качестве посредниц и вербовщиков, причем те, которые попали в наши руки, как, например, Мария Тромпчинская, Ева Войчик и др., особенной красотой не отличались. По установившимся у нас традициям, мы, по крайней мере, в мирное время, не использовали для работы женщин, возможно, из-за недостатка денежных средств, а также из опасения разного рода неизбежных женских историй. Что касается женщин высшего круга, то благодаря отсутствию у них военных знаний, от них нельзя было ожидать результатов, соответствующих затратам, и они использовались скорее для политической разведки. Возможно, что русские женщины, вследствие внутриполитических условий, обладают особенной склонностью к агентуре, и я до сих пор помню о многолетней докучливой деятельности жены русского ротмистра Иванова в Сосновицах.

Вербовщики и посредники Батюшина нередко имели целые бюро, как, например, Зигельберг, Самуэль, Пинкерт, Соломон Розенберг и прежде всего Иосиф Герц — правая рука полковника Батюшина, специалист по фабрикации фальшивых паспортов, фальшивых крепостных планов и т. п. В конце 1913 г. говорили, что Герц был уволен из-за мошенничества на таможне, однако Батюшин, получив в конце 1914 г. командование частью, якобы принял его в качестве поставщика.

Так как у русских количество играло большую роль, то Батюшин имел армию доверенных лиц, хозяев явочных квартир, старших дворников и подручных. Это массовое использование сил имело тот недостаток, что слишком много народа было знакомо с работой, и они могли, в случае нужды, выболтать все за деньги. К сожалению, у нас не было средств для наилучшего использования этого промаха, типичным примером которого может служить процесс шпионской группы Пичкура, к которой принадлежал известный нам шпион Бронислав Дирч. Он хотел быть очень хитрым и заранее сообщил о своем прибытии по ту сторону черно-желтых пограничных столбов. Полицейскому комиссару Францу Хорвату во Львове, прекрасно работавшему в контрразведке во время войны, удалось арестовать по этому следу Пичкура и еще пятерых его товарищей, жизнь которых прервалась в венском государственном суде.

Чересчур одинаковое снаряжение агентов Батюшина также несомненно вредило образцовой в остальном отношении разведывательной службе. Все собиравшие сведения о крепостях получали армейский карманный фотографический аппарат «Экспо» (Тромпчинская, Лангнер и Сокалук (Соботкин)). В 1911 г. Лангнер и Сокалук, в сопровождении Лидии Кащенко, наблюдали за большими армейскими маневрами.