Разведчики всегда впереди - [81]

Чтобы повысить живучесть своей обороны, противник начал создавать в тактической глубине ударные группы пехоты, усиленные танками, самоходными орудиями. Этот резерв предназначался для быстрого нанесения контрударов, блокирования прорыва.

Разумеется, все эти и другие нововведения довольно быстро стали нам известны. Анализируя разведывательные данные, сопоставляя их, мы уловили нечто новое в действиях противника. Последующие уточнения полностью прояснили картину. Это помогло нашему командованию своевременно разработать контрмеры.

В середине декабря 1944 года был получен приказ командующего фронтом о подготовке к новому наступлению. 39-й армии предстояло действовать на направлении главного удара: сначала на Пилькаллен, затем на Тильзит. Обо всем этом мне сообщил начальник штаба.

— Темп наступления планируется очень высокий, не менее шестнадцати километров в сутки. Это значит, что бои придется вести и ночью. Общая глубина операции — порядка восьмидесяти километров. Учтите эти особенности при составлении плана разведки.

До начала наступления в полосе армии мы провели свыше двухсот поисков, в ходе которых разведчики захватили около ста пленных. При этом довольно широко стала применяться тактическая новинка, связанная с использованием трофейного реактивного противотанкового фаустпатрона. Это устройство предназначалось для поражения танков на расстоянии до 30 метров. С ним легко управлялся один человек, а сила взрыва была значительной.

По ночам разведчики, вооружившись трофейными фаустпатронами, подбирались к вражеским траншеям и давали залп. Сильная взрывная волна контузила или, во всяком случае, оглушала гитлеровских солдат. Наши бойцы тут же врывались в окоп и брали «языков». Немалое значение имел тот факт, что взрывы фаустпатронов были очень похожи на разрывы мин. Поэтому такой способ нападения, как правило, не будоражил соседние огневые точки. Отправляясь в очередной поиск, разведчики часто шутили: «Идем глушить рыбку!» И чаще всего они возвращались с богатым «уловом».

Показания пленных, в частности, позволяли сделать вывод о том, что гитлеровское командование ожидает нашего наступления. Стало известно, например, что противник намерен осуществить контрартподготовку, включающую не только обстрел наших огневых позиций, но и своих первых траншей. Враг рассчитывал, что в первые же минуты наступления наши солдаты будут уже там. Я немедленно доложил об этом командованию армии. Подразделения получили соответствующие указания: не торопиться с броском в первую траншею.

12 января началась Висло-Одерская стратегическая наступательная операция, осуществляемая войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов при содействии войск 70-й армии, левого крыла 2-го Белорусского и правого крыла 4-го Украинского фронтов[8].

13 января начали наступление и войска 3-го Белорусского фронта. Днем позже пошли вперед соединения 2-го Белорусского фронта. Совместными усилиями им предстояло разгромить одну из крупнейших фашистских группировок, оборонявших Восточную Пруссию. Наша 39-я армия, взаимодействуя с соседями, главный удар наносила в направлении на Пилькаллен и Тильзит.

Наступление развивалось при неблагоприятных погодных условиях. Низкая облачность, туманы, снегопады пе позволяли рассчитывать на поддержку авиации. Значительно снижалась эффективность артиллерийского огня. Плохая погода мешала не только летчикам и артиллеристам. Определенные трудности возникли и у нас, разведчиков. Наблюдение за полем боя, а тем более за всем, что происходит в глубине обороны противника, становилось практически невозможным. Над самой землей висел плотный туман. Такой плотный, что хоть ножом его режь. Какое уж тут наблюдение? Перестали поступать и аэрофотоснимки. Вся надежда была па разведывательные группы, действовавшие в первых рядах наступавших, а порой и впереди них. Благодаря разведчикам к исходу первого дня наступления мы имели более 20 пленных. Их показания позволили установить, что противник еще не использовал тактические резервы. Следовало ждать контратак.

Наши предположения подтвердились. На следующее утро гитлеровцы попытались восстановить положение. Однако ударная группировка 39-й армии продолжала взламывать главную полосу обороны. К исходу третьих суток она была прорвана. И тут же в образовавшуюся брешь командование ввело 1-й танковый корпус, которым командовал генерал-лейтенант танковых войск В. В. Бутков. Танки, оторвавшись от пехоты, громили фашистские штабы, не давали отступающим частям закрепляться на промежуточных рубежах.

В этот напряженный период мы непрерывно поддерживали радиосвязь с начальниками разведок соединений и частей. Объем поступающей информации был так велик, что сотрудники отдела просто не успевали «переваривать» его. Лишь в исключительных случаях приходилось выезжать на места для оказания помощи. Опыт, приобретенный в боях, позволял разведчикам уверенно действовать без наших подсказок. Если говорить откровенно, то я несколько беспокоился за разведчиков 5-го гвардейского стрелкового корпуса. Но очень скоро я убедился, что недавно прибывший к нам начальник разведки корпуса гвардии подполковник Г. М. Доценко — умелый руководитель, знающий и опытный офицер. Он хорошо организовал работу подчиненных.