Разведчики - [3]

В отсеке не было ничего, кроме трех раскладных кресел, на одном из которых…

«Что за шутка?! – мысленно возмутился фон Штиль. – Это и есть трофей? Они издеваются?!»

– Трофей перед вами, штурмбаннфюрер. – Генерал заложил руки за спину, качнулся на каблуках и подбородком указал вперед.

– Это? – Отто обернулся к Ланцу в полнейшем недоумении. – По радиосвязи вы говорили о чем-то другом, как мне показалось.

– Я не мог говорить открыто, но могу сделать это сейчас. Впрочем, гораздо лучше все объяснит мой офицер, принимавший участие во всех… скажем… этапах.

– Этапах чего?

– Минуту терпения, Отто. – Генерал обернулся. – Капитан, войдите.

Брезент вновь резко сдвинулся в сторону и так же резко закрылся за спиной у габаритного загорелого офицера в полной боевой выкладке. Отто вновь почувствовал раздражение от недопонимания ситуации и на приветствие офицера ответил вялым всплеском руки. Но больше ничем своего неудовольствия фон Штиль не выдал. Его будто бы одернуло изнутри какое-то шестое чувство, инстинкт самосохранения.

В голубых глазах у вошедшего капитана было не меньше льда и смертельной угрозы, чем на этом перевале и на горной дороге, по которой, задыхаясь, приползла машина с Отто. Мысль зацепилась за слово «машина». Капитан чем-то напоминал тот самый броневик: такой же мощный и грозный… просто машина смерти, а не человек. И эти глаза… этот ледяной взгляд настоящего арийца, высшего существа, безжалостного и всемогущего…

«Нет, он не машина смерти. Он ангел смерти».

– Мой генерал. – Капитан перевел взгляд на Ланца и коротко кивнул.

– Знакомьтесь, господин штурмбаннфюрер. Капитан Харальд фон Хиршфельд, командир 2-го батальона 98-го горно-егерского полка вверенной мне горнострелковой дивизии вермахта «Эдельвейс». Харальд, штурмбаннфюрер Отто фон Штиль уполномочен забрать наш трофей и хочет услышать его историю из первых уст.

– Я скверный рассказчик… но постараюсь. – Хиршфельд взглянул на Штиля, как тому показалось, с иронией. Будто бы посочувствовал новому «куратору» странного трофея.

– Рассказывайте с момента, когда вы отправили группу Нойхаузера в обход, Харальд, – приказал Ланц и вальяжно, насколько это было возможно, развалился в раскладном кресле.

– Да, мой генерал. Когда стало ясно, что в лоб русских не пробить, мы оставили на главном направлении боевую группу капитана Пессингера, а группу обер-лейтенанта Нойхаузера отправили по тропе, о которой противник не догадывался.

– Противник не знал, а вы знали? – Штиль вновь перевел недоверчивый взгляд на генерала.

– Впервые я приехал в эти места еще в тридцать шестом. – Ланц скрыл улыбку. – Люблю эти горы. Домбай, Эльбрус… весь Северный Кавказ для меня – это что-то вроде дальнего поместья. Мне знаком каждый камень и очень многие обитатели. Возможно, после войны я здесь поселюсь, возраст позволяет попросить отставку, а звание – выбрать место. Надеюсь, вы понимаете меня правильно, штурмбаннфюрер.

– Я наслышан, что вы превосходный альпинист, генерал.

– Благодарю. Но еще я довольно общительный человек. Особенно когда это выгодно рейху.

– Что это значит? – Штиль едва заметно поморщился, обозначая, что предпочел бы более прямой разговор, без иносказаний и намеков.

– До войны я завел в этих местах множество друзей. По местным обычаям, близкие друзья именуются кунаками. Так вот, по секретной тропе группу Нойхаузера провел мой самый старый и верный кунак.

– Все понятно. – Штиль нервно кивнул капитану. – Дальше, пожалуйста. Ближе к сути.

– Ближе некуда, господин штурмбаннфюрер, – спокойно парировал фон Хиршфельд. – Проводник вывел нас во фланг русским, и мы сбросили их с перевала. Но в последний момент русские устроили прощальный салют, взорвали мины. Нойхаузер успел доложить по радиосвязи, что нашел нечто интересное, но затем его вместе с группой и проводником смело лавиной.

– Я просил…

– В этом и заключается суть, – дерзко перебил фон Штиля капитан. – Дослушайте, пожалуйста…

Путь вниз показался Отто фон Штилю вдвое короче. Наверное, потому, что, погрузившись в размышления, он больше не смотрел в окошко. Всю дорогу он задумчиво пялился на манжеты своего кожаного пальто и лишь пару раз обернулся, чтобы бросить взгляд на трофей. История добытого доблестными егерями трофея погрузила штурмбаннфюрера в нечто вроде транса. Если все, о чем поведали Ланц и Хиршфельд, произошло в действительности и трофей является тем, о чем Отто подумал в ту секунду, когда капитан закончил свой рассказ… перед рейхом в целом и фон Штилем в частности открывались невероятные перспективы.

Даже в первом мысленном эскизе, штрихами и крупными мазками, воображение рисовало грандиозную картину. Недаром Отто, едва осмыслив сказанное капитаном фон Хиршфельдом, воодушевился и пообещал обоим собеседникам высокие награды. Никакого права на это он не имел, просто предположил, что добытое стоит таких наград, но прозвучало это все равно весомо.

– Если все обстоит так, как вы рассказали, господа, вы оба получите по Железному кресту с дубовыми листьями… и это будет только первой, самой скромной наградой.

Фон Штиль отлично понимал в тот момент, что, пока не будет проведена тщательная проверка, пока трофей не будет исследован досконально, выводы делать не следует, но кто может запретить надежду? Как человек, связанный с Аненербе, очень серьезной и могущественной исследовательской организацией, Отто был обязан придержать коней до окончания проверки. Он и осаживал себя, как мог, но в душе надеялся, что все обстоит именно так, как ему показалось в первую секунду.