Пасмурным субботним днем в начале марта две тысячи десятого года с электрички Крюково – Москва, прибывшей на Ленинградский вокзал, сошел маленький человек.
Он был одет и обут по погоде: серая меховая куртка, купленная в подростковом отделе «Детского мира», на голове – утепленная кожаная кепка, на ногах – коричневые «гады». В руке человек держал сумку-кейс, наподобие тех, в которых носят ноутбуки, его левое запястье охватывал ремешок часов – самых обычных, на вид даже старомодных, похожих на «командирские», с большим корпусом, арабскими цифрами и нервной секундной стрелкой.
Если приглядеться, на циферблате можно было различить рисунок – что-то вроде трехступенчатой ракеты.
Но людям, в этот субботний день заполнявшим площадь Трех вокзалов, некогда было рассматривать этого ничем не примечательного жителя пригорода. В отличие от большинства пассажиров электропоезда, сердито и торопливо выталкивавших баулы, рюкзаки и тележки в узкий проем наполовину не открывшихся дверей прямо в раскисшую слякоть, человек с кейсом не спешил.
Не давая увлечь себя бурлящему людскому потоку, он отошел к краю платформы и только минуты через две уверенной пружинистой походкой двинулся к спуску в метро. Очутившись перед самой лестницей, он помедлил, прищурился, втянул воздух, поводив головой из стороны в сторону.
Кажется, если бы у него была возможность пошевелить кончиком носа, как это делают животные, он бы с радостью ею воспользовался. Так, принюхиваясь, он бросил взгляд на турникеты, на окошечко кассы. Затем скатился со ступенек, глянул на темный зев станции «Комсомольская», передумал и пошел к турникетам направо, через которые мог добраться до цели, минуя метро.
Поднырнув под турникет, человек с часами двинулся через зал, где ожидали поездов дальнего следования. Проходя мимо кафе-забегаловки, из которой тянуло кофейным духом вперемешку с запахом свежеразогретых хот-догов, он на мгновение задержался, прислушиваясь к желудку, и даже хлопнул себя по карману. Но в следующий момент фыркнул, словно сердясь сам на себя, и прибавил шагу.
Людей на вокзале было немало, но человечек ловко маневрировал между ними.
Быстро миновав вереницу киосков с книгами, лекарствами, цветами и прочими стандартными для вокзала товарами, а также кассы, автоматы все с тем же кофе и газировкой, человек вылетел из душного помещения на свежий воздух. Здесь он тяжело, будто обреченно, вздохнул и, втянув голову в плечи, зашагал в сторону Старой Басманной.
Он сосредоточенно глядел себе под ноги и не заметил по пути ни гостиницу-высотку, ни церковь с колокольней – а ведь кое-кто из здешних обитателей с вожделением взирал на эту колокольню, точнее, на то, что она в себе таила. Он постарался как можно быстрее проскочить «бомжатник» – переход вдоль железной дороги, миновал подвальчик, где угнездился уютный ресторан, и в конце концов Старая Басманная улица вывела его в Басманный тупик, прямо к дому дореволюционной постройки с имитацией колонн на фасаде.
Во время этой недолгой прогулки в лицо гостя из Подмосковья дул отвратительный порывистый ветер, и человек был рад наконец увидеть желанную цель. Хотя с этого момента для него все только начиналось, и одному Великому было известно, какой предстоит финал.
У подъезда ждал набыченный лысый секьюрити, и человек с часами, внутренне сжавшись, сообщил ему вполголоса свое имя. Охранник кивнул и жестом попросил гостя следовать за ним.
В полутемном вестибюле сидел на ресепшене еще один сердитый страж, такой же «волосатый», как две капли воды похожий на первого, а рядом с ним – эффектная девушка с рыжей шевелюрой.
«Брат-близнец» сидящего охранника перегнулся через стойку и что-то буркнул в самое ухо девушке. Та кивнула и, пошарив в компьютере, с милой улыбкой попросила у приезжего паспорт. Человечек поспешно завозился, выуживая из недр куртки пластиковую зеленую «корочку».
Получив паспорт, девушка застучала длинными ногтями по клавишам, а затем протянула посетителю пластиковый пропуск. Человек прислонил карточку к красной лампочке считывателя и, крутанув турникет, пошел, не оглядываясь, к лестнице.
За ним тяжело топал охранник.
По круто уходившим вверх ступеням они поднялись на второй этаж и, пройдя широким коридором, оказались в просторном офисе, обставленном в современном, даже модерновом, стиле. Бросалась в глаза яркая желто-оранжевая окраска стен, контрастировавшая с натертым до блеска темным паркетом, и такая же кричащая ярко-металлическая офисная мебель.
Посреди комнаты стоял, сверхрадушно улыбаясь, плотный бритоголовый мужчина в дорогом костюме с узким бордовым галстуком-«удавкой».
– Добро пожаловать, добро пожаловать, мастер, – протянул хозяин кабинета, отпуская охранника и широким жестом приглашая посетителя присесть на угловой диванчик – ярко-красный и оттого как нельзя более уместный в этом пекле местного масштаба.
Подскочил еще один гладкоголовый – гибкий и ловкий, с такой же огненной улыбкой, как у хозяина, и помог гостю снять верхнюю одежду, быстро поместив ее в шкаф-купе, о существовании которого в прошлый свой визит человек с часами даже не догадывался – принял за зеркальную стену. Тот, кого назвали «мастером», устроился на краешке дивана. Мужчина в костюме с шумом выдвинул из-за стола вертящееся компьютерное кресло и, установив его напротив собеседника, грузно плюхнулся на сиденье.
