Разведчик морской пехоты - [9]

Майор повернулся к фендриху, спросил его по-немецки:

— Вы вели наблюдение за заливом?

— Да, тетрадь с записями наблюдений забрал обер-лейтенант, — слегка коверкая немецкий язык, ответил фендрих, — но последние данные я помню наизусть. Повторить?

— Не надо, тетрадь эта уже у нас. В чьём подчинении вы находились? С кем поддерживаете сейчас связь по этому телефону?

— С комендантом укреплённого района Титовка. — Ему и подчинён непосредственно.

— Ясно! — майор не отрывал взгляда от фендриха, который, прижав руки к бёдрам, стоял по стойке «смирно». — Какое последнее донесение передали коменданту Титовки?

— Час назад доложил о вашем нападении на опорный пункт и тут же побежал к переднему краю.

— Эй, кто тут? Где майор? — кричали снаружи. В дот спустился матрос Куприянов из взвода Лебедева. Увидев майора, он близко подошёл к нему и глухо сказал:

— Старшего лейтенанта убило. Разрывной — прямо в голову. Наповал…

Добротин побледнел, тихо вымолвил: «Не может этого быть…» Потом так же тихо Куприянову: «Бегите во взвод, скажите, что скоро приду».

Куприянов выбежал из дота.

— Передайте фендриху, — обратился Добротин к Параевой, — что ему и его солдатам ничего не угрожает. Пусть лягут в котловине за дотом. А охранять их будет…

Сможете? — он посмотрел на меня и, не дождавшись ответа, скомандовал: Остальным — за мной!

Но тут загудел зуммер телефона. Майор подошёл к аппарату, взял трубку и, подражая голосу фендриха, заговорил по-немецки:

— У аппарата Хейно. Я вас слушаю… Нет, не надо открывать огня. Атака отбита. Обер — в соседнем доте. Скоро прибудут?.. Благодарю!

Мы недвижно стояли, настороженно прислушиваясь к этому разговору, и облегчённо вздохнули, когда майор положил трубку.

— Комендант Титовки благодарит вас, Хейно! — едва сдерживая улыбку, обратился майор к фендриху, а потом сказал нам: — Обещает прислать подкрепление и сам сюда пожалует. Что ж! Встретим гостей…

Майор вышел из дота. Разведчики последовали за ним.

Пленные вели себя смирно и лишь тревожно поглядывали в одну сторону. Насколько можно было их понять, они показывали, откуда ожидается опасность.

К доту подошёл раненный в руку матрос Волошенюк — его прислал Клименко — и рассказал, как был убит старший лейтенант. Лебедев поднял в атаку взвод и тут же был сражён пулей.

— Должно быть, финский снайпер стрелял разрывными, — сказал Волошенюк.

Снайпер? Я вспомнил про винтовку с оптическим прицелом.

— Проверь, Волошенюк, чем заряжена винтовка, что лежит на столе в доте?

Волошенюк зло посмотрел на пленных и спустился в дот.

Винтовка оказалась незаряженной. Сняв с неё оптический прицел, Волошенюк уже собирался уходить, как опять загудел зуммер. Услышав «алло! алло!», я побежал к доту, чтобы предупредить Волошенюка, но было уже поздно.

— Та шо ты брешешь, як собака? — спрашивал Волошенюк, отчаянно продувая трубку, и только после моего окрика оторвал её от уха и бросил на стол. — Та хиба ж я знал? — оправдывался он, когда я ему рассказал, что он наделал. Может, бежать до майора?..

Пока разведчики уничтожали склады, доты и оборудование наблюдательных пунктов, из Титовки к мысу подошла колонна егерей. Пленные финны ещё издали заметили немцев и дали мне знать. Волошенюк побежал к майору предупредить об опасности.

Из Титовки по Пикшуеву били пушки и миномёты. Ранило радиста и разбило радиостанцию.

А с моря к берегу уже шли два наших «морских охотника» и мотобот майора «Касатка». Забравшись на вершину мыса, Коля Даманов флажками просигналил кораблям: «Поддержите нас огнём!» Моряки ударили из пушки и пулемётов, не дали егерям обойти нас со стороны побережья.

Первыми к берегу вышли раненые. Четыре разведчика несли на плащ-палатке убитого Лебедева. Волошенюк и я сопровождали военнопленных. Позади нас разведчики вели неравный бой с наседавшими на них егерями. Последними на командирский мотобот погрузились разведчики из отделений Мотовилина и Радышевцева.

«Касатка» отстала от катеров, и на полпути к базе её настигли «мессершмитты». Пулемётчик с «Касатки» отбивался от вражеских истребителей и поджёг один самолёт. Но на палубе «Касатки» уже были убитые и раненые. Недалеко от берега сильно повреждённый мотобот стал тонуть, и майор приказал всем добираться до берега вплавь.

Раненый Добротин последним покинул мотобот. Через три дня в госпиталь, где находились на излечении раненые разведчики, пришли Радышевцев и Даманов. От них я узнал, что Ольга Параева помогла майору Добротину выплыть к берегу и что наши катера забрали всех спасшихся с «Касатки». Добротин находится пока в морском госпитале, а его вестовой Тарзанов, тяжело раненный в грудь, отправлен в тыловой госпиталь. Отряд с большими почестями хоронил Лебедева. Могила его находится на высокой скале, обращённой к морю.

Командиром отряда назначили капитана Инзарцева, — он и послал Радышевцева с Дамановым проведать нас.

— Ждём большого пополнения! — это была последняя новость, которую передали нам друзья.

3

Мотовилин и я лежим в одной палате. У Мотовилина лёгкое ранение. Взлохмаченный и небритый, в длинном до пят халате, Мотовилин ходит из угла в угол и нещадно ругает себя за то, что согласился эвакуироваться в госпиталь. Мне обидно, что Степана выпишут из госпиталя раньше меня, и я останусь здесь один.