Разумное животное. Пикник маргиналов на обочине эволюции - [26]

Имеются серьезные основания полагать, что наши далекие предки вели полуводный образ жизни. Вот как это представляется Алистеру Харди. Когда-то давным-давно жестокая конкурентная борьба с соседями вынудила одну из популяций человекообразных обезьян навсегда покинуть лес и поселиться на берегу обширной лагуны. Обезьяны боятся и не любят воды, но голод не тетка, и самые отчаянные члены стада стали от случая к случаю осторожно забредать на мелководье. Совершенно неожиданно для себя они вдруг обнаружили, что в прибрежной полосе видимо-невидимо самой разнообразной пищи, добыть которую не составляло ровным счетом никакого труда. В теплой воде копошились моллюски и плескалась мелкая рыбешка, в горячих лужах между камнями в изобилии водились рачки и крабы, а в песке приливно-отливной зоны было сколько угодно вкусных жирных червей. Но раковины и крабы на мелководье сравнительно быстро были съедены, и обезьянам в поисках пропитания волей-неволей приходилось все дальше уходить от берега. Темные воды глубоки, а потому мужественные первопроходцы были обречены изо всех сил тянуться во весь свой небольшой рост, чтобы не остаться на бобах. Прямая походка неожиданно сделалась ценным эволюционным приобретением и залогом успеха, да и разгрызать раковины оказалось гораздо удобнее в вертикальном положении, держа руки над водой. С течением времени умные приматы сообразили, что раскалывать неподатливые раковины значительно проще с помощью острых каменных отщепов, а зубы лучше поберечь. Поколения мелькали как в калейдоскопе, и постепенно бипедия стала устойчивым признаком прибрежных обезьян. Само собой разумеется, что технология обработки камня тоже не стояла на месте.

Такой полуводный образ жизни потянул за собой разнообразные анатомо-физиологические изменения. Прежде всего исчез за ненадобностью обильный волосяной покров, ибо густой мех быстро намокал, что не лучшим образом отражалось на процессах терморегуляции. Вдобавок он мешал плавать, а наши обезьяны довольно скоро сделались неплохими ныряльщиками и пловцами. Но вот на голове волосы сохранились и даже стали пышнее, поскольку хорошо защищали от палящих лучей тропического солнца. Продолжительное пребывание в воде привело к тому, что увеличился слой подкожного жира, надежно предохраняющий тело приматов от переохлаждения.

Конструкция носа тоже подверглась радикальному пересмотру: носовые кости стали уже, а ноздри изменили первоначальное положение и были теперь направлены не вперед, а вниз. Подобное техническое решение является оптимальным для долгого нахождения под водой, сопровождающегося задержкой дыхания.

Детеныши первых акванавтов, вероятнее всего, появлялись на свет здесь же, в прибрежной полосе, и с первых дней своей жизни попадали в воду. С тех пор над планетой неслышно прошелестели тысячелетия, а очертания континентов не единожды изменили свой рисунок, но мы — незадачливые потомки водоплавающих отцов — сумели сберечь многое из бесценного наследия далеких предков. Генетика — упрямая вещь, и мы по-прежнему приходим в этот мир с кучей атавизмов. Мы сохранили счастливую способность держаться на воде в первые месяцы после рождения, умеем замедлять частоту сердечных сокращений на большой глубине и можем при необходимости переключиться на анаэробный тип дыхания. Мировой океан является колыбелью и естественной средой обитания нашего вида ровно в той же мере, что и лесостепной ландшафт в зоне Великого Африканского разлома.

Алистер Харди предложил свою теорию на суд почтеннейшей публики более 50 лет назад, и сегодня большинство специалистов относятся к ней довольно скептически. Беда в том, что в распоряжении ученых нет ни одного материального свидетельства, указывающего на полуводный образ жизни австралопитеков, а последние, как мы знаем, почти единодушно признаются древнейшими предками человека. Едва ли не все африканские окаменелости, извлеченные на свет божий за последние полвека, были найдены к востоку от зоны рифтогенеза, очень далеко от морского побережья. Но кто сказал, что alma mater <Буквально: кормящая мать (лат.) — Ред.> первых гоминид должен быть непременно материковый шельф Индийского океана? С точно таким же успехом на роль инкубатора древних людей может претендовать цепочка великих восточноафриканских озер, протянувшихся с севера на юг на десятки и сотни километров. Будем надеяться, что новые археологические находки позволят со временем как-то прояснить ситуацию.

При всех своих недостатках гипотеза Харди весьма убедительно объясняет некоторые странности нашей с вами физиологии, хотя бы врожденный плавательный рефлекс. А от кого, спрашивается, мы могли унаследовать эту программу, если все без исключения приматы смертельно боятся воды? Версию Харди можно принять и не целиком, а подвергнуть своеобразному усекновению, допустив на минуту, что полуводное существование возникло не в глубокой древности, а на стадии формирования Homo sapiens — анатомически современных людей. Будет обидно, если гипотезу Харди спишут в архив: в ней угадывается некое благородное безумие. Надо бы не спешить, а подождать новых открытий.