Разум нужен всем - [116]

Анастас медленно вращал ручку усилителя энергии и концентрации её в, узко направленный луч. И Серёжа, и Вова, сидевшие рядом с мыслетроном, чувствовали такое давление в висках, словно их сжимали невидимые тиски. Они оба, как по команде, сдавили руками свои головы и отошли в сторону.

Вдруг, резкий провал, давление мгновенно упало, словно они провалились в безвоздушную яму. Это был финал начальной стадии перемещения человека на другую планету. Лютого здесь больше не было. Светлана подошла к Анастасу и поцеловала его в лоб. Это был жест похвалы и благодарности за ум и действия мужа в отношении Лютого.

Ребята, не зная, что теперь говорить или делать, сидели рядком и, молча, смотрели на, выключенный Анастасом, мыслетрон.

Странным образом вёл себя только Михаил. Жалко, что его можно было только слышать и чувствовать, а увидеть и расценить его действия – было невозможно.

Все с удивлением ощущали быстрые и хаотичные перемещения энергетического поля Михаила. Мощность его, то увеличивалась, то уменьшалась, то исчезала на несколько секунд и снова появлялась.

– Михаил, ты радуешься, или сильно переживаешь за «друга»? – спросил Анастас.

– Я чувствую, что сейчас в моей жизни произошёл крутой поворот, – ответил Косолапый.

– Что ты имеешь в виду? – попросил уточнить, тоже ничего не понимающий Володя.

– Ты доволен, что Лютого здесь больше нет? – спросила Светлана.

– Я доволен всем. И я говорю, спасибо вам, ребята, за то, что вы делаете. А судьбу я благодарю за то, что она свела меня с вами, – все слушали Михаила, но простые, всем знакомые, слова совсем не выражали какого-то определённого, ясного понимания и смысла.

– Ты хочешь сказать, что теперь ты весь, от корней до кончиков волос, разделяешь наши устремления и присоединяешься к нам в нашей деятельности?

– Я ничего не хочу сказать другого, кроме того, что уже сказал, – опять неопределённо сказал Михаил. – А сейчас, если у вас нет больше ко мне вопросов, я перемещусь в своё тело, пока его там снова не отправили куда-нибудь подальше.

– Правильно, Миша, ты здесь сегодня больше не нужен, – согласился Анастас, – при необходимости мы свяжемся с тобой.

– До скорого свидания, – попрощался Миша. Снова произошли изменения в энергетической ситуации в комнате Одинцова, остались только люди, в полном понимании этого слова, с телами, с мозгами, с внутренней их энергетической составляющей.

– А мне, всё-таки жалко человека, – грустным голосом, тихо произнесла Светлана.

– Какого человека ты имеешь в виду? – не понял, о ком говорит Светлана, спросил Серёжа.

– Лютого. Да, да, его.

– Разве он человек, которого надо жалеть? – удивился Анастас.

– Каким бы он ни был, но всё же он – человек, а мы не имеем права распоряжаться чужими жизнями.

– Светочка, это сантименты. Они здесь не уместны. Разве он задумывался, когда вонзил тебе нож в живот? Он жалел Шутова, когда убивал его? И, наверно, ещё кого-то, а ты проявляешь к нему жалость.

– Может быть, у него есть мать, она его родила и всегда хочет видеть рядом с собой, каким бы он ни был. Я это знаю по себе – я тоже мать в прошлом и, надеюсь, в будущем тоже, – посмотрев на Анастаса, закончила свою мысль Светлана.

– Давайте не будем казнить себя, – возражал Анастас, – мы делаем то, что задумали. И, в конце концов, в наших действиях больше положительного, чем отрицательного.

– Что ты имеешь в виду, Анастас? – спросил Володя.

– Я имею в виду, что, если за отрицательное принять факт отправки одного человека на другую планету…

– Без возможности возврата, – опять подчеркнула свою мысль Светлана.

– Да, без возврата. Но, положительно в этом то, что мы двигаем науку вперёд, мы делаем первые шаги по межпланетному сообщению и, наконец, мы усовершенствуем наше общество, человечество в целом.

– Цели великие, но, ни одна грандиозная цель не стоит отдельной человеческой жизни, – Светлану трудно было переубедить, её женское начало говорило ей то, о чём не может догадываться ни один мужчина.

– Демагогия это всё, – не сдавался Анастас, – у нас на Земле гибнут ежедневно тысячи людей, не решая, при этом никакой, даже самой маленькой, цели.

– И никто об этом не жалеет, – снова подключился к спору Серёжа.

– Никто, кроме матерей. И отцов, кстати, тоже, – Светлана пыталась убедить своих собеседников в своей правоте. Она верила в то, о чём говорила, и её жалость к своему несостоявшемуся убийце была искренней.

– Хорошо, остаёмся каждый при своём мнении, – подвёл итог разговору Анастас, – Теперь ничего изменить нельзя, поэтому спорить больше не будем.

– Прошло уже двадцать минут, – посмотрев на часы, Володя решил сменить тему. – Как он там? Уже освоился? Там жизнь течёт быстрее, чем на Земле. Мы с Михаилом за двадцать земных минут уже обследовали половину Гениании. Любовались природой, видели эти изумрудные и золотые горы, наслаждались голубизной и прозрачностью озёр и рек.

– Только вот, без надобности все эти красоты местным бестелесным жителям, – вспомнив рассказы брата, сказал Серёжа.

– Не знаю, не знаю. Видимо, они по-своему ощущают все прелести природы, ведь, для чего-то они создавали всё это, облагораживали свою планету, – не сдавался Володя, хотя объяснить толком ничего не мог.