Разум и революция - [7]

Постоянную помощь своим советом — особенно в области политической философии — оказывал мне мой друг Франц Нойман, собиравший материал для своей будущей книги о национал-социализме.

Весьма любезным оказался и профессор Джордж Сабин, прочитавший главу, посвященную гегелевской философии права и сделавший ценные замечания.

Особую благодарность приношу нью-йоркскому издательству Оксфорд Юнивесити Пресс, вдохновившему меня на написание этой книги и способствовавшему ее выходу в наше время.

ГЕРБЕРТ МАРКУЗЕ

Институт социальных исследований

Колумбийского университета

Нью-Йорк

Март 1941

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ОСНОВЫ ФИЛОСОФИИ

ГЕГЕЛЯ

ВВЕДЕНИЕ

Социально-историческая ситуация

Немецкий идеализм обычно называют теорией Французской революции. Речь идет не о том, что Кант, Фихте, Шеллинг и Гегель дали ее теоретическое истолкование: просто их философия в немалой степени сформировалась как ответ на брошенный из Франции призыв перестроить государство и общество на рациональной основе, дабы социальные и политические институты не противоречили свободе и интересам личности. Несмотря на резкую критику террора, немецкие идеалисты единодушно приветствовали революцию, называли ее зарей новой эры и связывали свои основные философские положения с идеалами, которые она выдвигала.

Таким образом, идеи Французской революции обнаруживаются в самой сердцевине идеалистических систем и в значительной мере определяют их понятийную структуру. С точки зрения немецких идеалистов Французская революция не только упразднила феодальный абсолютизм, заменив его экономической и политической системой среднего класса, но и завершила начатое немецкой Реформацией, утверждая личность как полагающегося на свои силы властелина собственной жизни. Ситуация человека в мире, его труд и радости отныне определялись не каким-то внешним авторитетом, а его собственной свободой и разумной деятельностью. Пройдя через долгий период незрелости, когда он был жертвой подавлявших его природных и общественных сил, человек стал автономным субъектом своего собственного развития. Отныне борьба с природой и устройство общества должны были определяться развитием его собственного знания. Миру надлежало стать рационально упорядоченным.

Идеалы Французской революции нашли свое воплощение в развитии промышленного капитализма. Империя Наполеона упразднила радикальные тенденции и в то же время упрочила экономические последствия революции. Французские философы этого периода считали, что разум находит свое осуществление в освобождении промышленности. Казалось, что расширение производства даст все необходимые средства для удовлетворения потребностей человека.

Когда Гегель разрабатывал свою систему, во Франции Сен-Симон превозносил промышленность, усматривая в ней единственную силу, способную привести человечество к обществу, основанному на свободе и разуме. Экономическое развитие выступало как основа разума.

Германия в своем экономическом развитии значительно отставала от Франции и Англии. Немецкий средний класс, слабый и разбросанный на многочисленных землях, с различными интересами, едва ли мог помышлять о какой-то революции. Существовавшие в ту пору немногочисленные промышленные предприятия были всего лишь маленькими островками в раскинувшемся море феодальной системы. В общественной жизни личность или была рабом, или выступала поработителем своих ближних. Тем не менее как существо мыслящее человек мог по крайней мере постичь резкое различие между царящей повсюду убогостью и собственными возможностями, которые пробудила новая эпоха, а как существо нравственное, он мог, хотя бы в частной жизни, сохранять человеческое достоинство и независимость. Таким образом, в то время, когда Французская революция уже начала утверждать реальность свободы, немецкий идеализм был поглощен лишь ее идеей. Здесь конкретные исторические усилия, направленные на то, чтобы построить разумное общество, переводились на уровень философии и заявляли о себе в попытках разработать понятие разума.

Идея разума — средоточие философии Гегеля. Он утверждал, что философское мышление самодостаточно, что история имеет дело с разумом и только с ним одним, и что государство есть его осуществление. Тем не менее мы не сможем понять эти тезисы, если будем истолковывать разум как чисто метафизическую идею, поскольку гегелевская идея разума сохраняет хотя и в идеалистической форме конкретные земные устремления, направленные на свободное и разумное упорядочивание жизни. Обожествление Робеспьером разума как Etre supreme аналогично его прославлению в системе Гегеля. В основе философии Гегеля лежит структура, идеи которой — свобода, субъект, дух, понятие — являются производными от идеи разума. Если мы не сумеем раскрыть содержание этих идей, а также выявить сущность связей между ними, система Гегеля будет казаться темной метафизикой, каковой она на самом деле никогда не являлась.

Гегель сам связывал свою идею разума с Французской революцией и пытался как можно острее обозначить эту связь. Революция требовала, чтобы «ничто не признавалось действенным, кроме того, что надлежит признать таковым по праву разума».1