Разум и чувства и гады морские - [90]

Вечером стало холодно, началась буря. Ветер завывал вокруг баржи, немилосердно раскачивая ее на волнах, ливень бился в оконные стекла. Часы пробили восемь. Будь то десять, Элинор поклялась бы, что слышит, как волны режут уверенные взмахи полковника Брендона, неутомимо приближающегося к барже. И хотя вероятность его столь раннего возвращения была ничтожна, она так верила своим ушам, что, желая выяснить точно, в чем дело, бросилась на веранду и прильнула к подзорной трубе. Сразу стало ясно — слух ее не обманул. Что-то и в самом деле приближалось, но это был не полковник с миссис Дэшвуд на спине; к западу она увидела очертания некоего предмета, явно длиннее плывущего человека. Да и двигался сей предмет гораздо быстрее, чем любой пловец, даже если у того на лице есть дополнительные конечности, которыми можно грести. Когда до нее донесся плеск весел, она все еще смотрела в трубу. К барже приближался не полковник с миссис Дэшвуд на спине — это был корабль. Это был Страшная Борода.

Элинор бросилась к карронаде и попыталась прицелиться в быстро подплывавший корабль, который, как она с удивлением заметила, выглядел гораздо меньше трехмачтовой пиратской шхуны. Рассудив, что у нее больше шансов перебить Страшную Бороду и его соратников, когда они поднимутся на борт, чем, не умея толком стрелять из карронады, потопить небольшой корабль, Элинор быстро спустилась в капитанскую рубку и так же поспешно вернулась с охотничьим ружьем мистера Палмера. Укрывшись в тени огромного штурвала, она прицелилась в точку над сходнями, готовая открыть огонь, как только первый пират вступит на борт. Сжавшись в тени штурвала, она зажмурилась и торопливо помолилась. Элинор не хотела ни стрелять, ни погибнуть в эту черную ночь на борту «Кливленда», но она была полна решимости защитить едва оправившуюся сестру. До нее донеслись шаги, свидетельствовавшие, что первый из непрошеных гостей уже на барже. Ее руки, сжимавшие ружье, взмокли. Тяжелая поступь приближалась.

Подняв ружье, она посмотрела в прицел, но увидела в нем лишь Уиллоби.

В ужасе отпрянув, Элинор не опустила ружья. За бесконечное мгновение, пока она обдумывала чудовищную возможность, что Уиллоби и есть Страшная Борода, ее сердце едва не вырвалось из груди, в голове все смешалось. Не убирая пальца со спускового крючка, она даже вздернула дуло, но Уиллоби поспешно подошел и голосом, более требовательным, чем умоляющим, произнес:

— Мисс Дэшвуд, не стреляйте. Умоляю… уделите мне полчаса… десять минут.

В знак своих мирных намерений он поднял руки, и, по-обезьяньи подражая хозяину, этот жест повторил Месье Пьер, которого Элинор заметила только теперь.

— Нет, сэр, — твердо ответила она, — я не собираюсь вас слушать. Ко мне у вас дела быть не может. Мистера Палмера на борту нет.

— Даже если бы мистера Палмера и всю его родню дьявол утащил, я бы не повернул прочь. Мое дело к вам и только к вам.

— Ко мне! Ну что ж, сэр, будьте кратки. И, если можете, держите себя в руках.

— И вы тоже, — ответил Уиллоби, и, догадавшись, что он имеет в виду, Элинор опустила, но не отложила ружье. — Сядьте, — продолжал он, — и я исполню и то и другое.

Она замешкалась, не зная, что делать. С минуты на минуту вернется полковник Брендон и может застать их тут, за беседой у штурвала! Но Элинор уже обещала выслушать, и любопытство руководило ею не меньше, чем чувство долга. Недолго поразмыслив, она заключила, что благоразумие требует поспешить и что лучше всего тому поспособствует ее согласие. Проведя Уиллоби и его необычного спутника в гостиную, она молча села за стол. Уиллоби сел напротив, Месье Пьер испражнился в центре комнаты, полминуты никто не говорил ни слова.

— Прошу вас поторопиться, сэр, — с нетерпением сказала Элинор. — У меня нет лишнего времени. Корабль осаждают пираты, у меня немало причин их бояться, я должна вернуться на палубу и занять позицию у штурвала.

Он сидел в глубокой задумчивости, будто бы и не слышал ее слов.

— Ваша сестра вне опасности, — наконец произнес он. — Малярия отступила, так мне сказал слуга аптекаря. Благодарение богу! Но правда ли это? Скажите мне правду!

Элинор не ответила. Тогда он повторил свой вопрос настойчивее:

— Ради бога, скажите, опасность миновала или нет?

— Мы надеемся, что да.

Он вскочил и принялся ходить по комнате.

— Если бы только я знал это полчаса назад. Но раз уж я здесь… — с напускной живостью продолжал он, возвращаясь за стол, — какая теперь разница? Ну что ж, давайте хоть раз порадуемся вместе; полагаю, это будет последний раз. Скажите мне, мисс Дэшвуд, кем вы меня считаете, негодяем или глупцом?

Элинор посмотрела на него с еще большим изумлением, чем прежде. Ей пришло в голову, что он, должно быть, пьян — это объясняло и его неожиданный визит, и подобное обращение, к тому же кладоискатели славятся своей любовью к выпивке.

Придя к такому заключению, она немедленно встала и сказала:

— Мистер Уиллоби, я рекомендую вам немедленно вернуться в Комбе-Магна. Я не располагаю временем для дальнейшей беседы. Каждую минуту враги могут застать нас врасплох, а я не могу этого допустить. О чем бы вы ни хотели поговорить, завтра вам будет легче собраться с мыслями и все объяснить.