Разрушитель - [6]

— Леонардо, это кирена Эвелин. Я попрошу написать несколько портретов этой милой девушки. Для женихов, — добавил Алан многозначительно. — И встань уже. Ворон, прикажи подать вина.

Телохранитель вышел за дверь, и Виктория услышала короткие распоряжения.

Леонардо поднялся с колен и открыто улыбнулся, откидывая со лба длинную челку. Шрамы уже не выглядели воспаленными, но были еще красными, однако Виктория знала, что они побелеют через некоторое время и станут едва заметными. Но Неженку это больше не расстраивало. Теперь он гордился, убирая назад волосы, открывая лоб и не опускал взгляд, когда кто-то начинал пристально на него пялиться.

— Раб, нарисуй меня у окна. Я буду смотреть на небо, — Эвелин уже успела обежать комнату, рассматривая рисунки на стенах, и теперь села у окна и, сделав одухотворенное и печальное лицо, устремила взгляд вдаль.

— Нет, кирена.

— Что? Кир Алан, прикажите, чтобы он меня слушал! — Маркиза в негодовании топнула ногой.

— Эвелин, в этой комнате правит Леонардо, даже я не могу ему здесь приказывать. Он мастер, и он лучше знает, как передать твою красоту, — Алан подмигнул улыбающемуся художнику.

Парень благодарно кивнул и сел на скамью у стены, положив на колени стопку бумаги.

— Кирена, сегодня забудьте обо мне.

— Эвелин, хочешь посмотреть работы Леонардо?

— Очень!

Алан достал из шкафа большую плотную папку с завязками и расположился с нею на диванчике, Эвелин села рядом.

— Ой, это же ваш шут! Как похож! А это Тур? Он здесь такой несчастный. Кир Алан, а это вы! Ой!

Девушка закрыла рот ладошкой и густо покраснела. Алан был изображен по пояс обнаженным с яташем в руках. Неженка сумел ухватить момент разворота и вдохнуть жизнь в карандашные штрихи.

— А вы красивый. А откуда эти шрамы? — Эвелин ткнула пальчиком в изображение.

— Я был в плену, — нехотя произнес Алан, уже жалея что начал показывать маркизе рисунки.

— А это ваш сын? Симпатичный мальчик, а это опять вы. А это кто?

— Зира. Моя женщина.

— Красивая. А как это, ваша женщина? Вы на ней женитесь?

— Нет.

— А почему? А Валия знает, что у вас есть невеста?

— А какое до этого дело кирене Валии?

— Ну как же… ой, Рыжик! Какой красивый!

Ворон налил в кубок вина и подал герцогу, при этом бросил быстрый взгляд на рисунок. Лис был изображен во время взывания. Он сидел напротив лика Вадия, опустив голову. Вся поза послушника выражала смирение и отстраненность.

— Леонардо очень талантлив, — тихо произнес Ворон. — Учитель рад, что он выжил и сумел найти путь к светлому лику вопреки проискам Вадия.

— Леонардо, тебя ценят, — подмигнул художнику Алан.

— Я тоже рад, что выжил, — отозвался из угла Леонардо и светло улыбнулся. — Что может быть лучше, чем служить моему господину.

Виктория переглянулась с Вороном, и они синхронно вздохнули. И все равно, такой Неженка нравился ей намного больше.

— Позвольте ему, кир Алан, — одними губами шепнул телохранитель.

— А я что, по-твоему, делаю? — обреченно буркнул герцог.

— Вы делаете все верно, — серьезно кивнул послушник и вытянул из стопки очередной портрет. — Покойный герцог Вас" Хантер. — Он долго всматривался в рисунок, а затем отдал его всхлипнувшей Эвелин.

— Леонардо послушал твоего совета, — Алан передал папку девушке и, откинувшись на спинку дивана, задумчиво сделал первый глоток вина. — Он нарисовал свой страх и отпустил его.

Это был их с Вороном маленький секрет.

* * *

— Как он?

Алан, стараясь не шуметь, зашел в комнату Неженки через несколько дней после случившегося с рабом несчастья. Незнакомый мужчина, дежуривший у постели больного, встал с кресла и низко поклонился. Раненого уложили в гамак, подвешенный к столбам большой кровати, чтобы уменьшить давление на изрезанное тело.

— Пришел в себя, но не ест, на вопросы не реагирует. Плачет. Приходил брат Искореняющий, принес лекарство, велел мазать раны. Лекарь сменил повязки рыску назад.

— Оставь нас и скажи Ворону, чтоб никого не пускал.

Когда помощник лекаря вышел, Виктория осторожно взяла забинтованную руку раба и, глядя в безучастные голубые глаза, произнесла:

— Простишь ли ты меня когда-нибудь? — Неженка перевел на мужчину пустой взгляд. — Я не сдержал слово. Я обещал защищать тебя, но не смог.

Алан прижал пахнущую травами ладонь ко лбу. В груди разливались горечь и чувство вины. Хотелось обнять, прижать к себе, а еще было страшно, если не простит. Только не молчи! Но Леонардо молчал, глядя в потолок. И Виктория отчетливо понимала, что он никогда уже не будет прежним, а вот каким будет, возможно, зависит от этого разговора.

— Я сопротивлялся, — хриплым чужим голосом вдруг произнес парень. — Он порвал ошейник, что вы мне подарили. Я ждал вас, надеялся, что вы придете и спасете меня. Я верил вам, хозяин.

— Я спешил.

— Вы все же пришли, — словно не слыша, продолжил Неженка. — Вы не дали мне умереть. Почему вы не дали мне умереть?

— Потому что ты мой друг, потому что без тебя этот мир станет намного хуже, потому что мне без тебя будет очень плохо.

— Мне тоже будет без вас очень плохо.

— Ты собрался меня оставить? — попыталась пошутить Виктория.

— Я теперь ур-род. Вы не захотите, чтобы я служил вам.