Разрушитель - [21]

— Думаешь, десятник с нею справится? — с усмешкой спросил Алан.

Берт на мгновение задумался, прежде чем ответить:

— Она его пока побаивается, но скоро будет старик у нее с рук есть.

— Берт, а что Светика говорит? — осторожно поинтересовался Алан, а то вдруг шустрая девица к утру передумала.

— Ха! Кир Алан, да она уже всем рассказала, что выходит замуж за Хвата и что лучшей партии для порядочной и скромной девушке не сыскать. И в столицу она с мужем вслед за вами поедет и первенца в вашу честь назовет. Так что не избавиться вам от пристального женского внимания, — со смехом закончил Берт бритье и набросил на лицо герцога горячее влажное полотенце.

Отправив Берта предупредить Светику, что бы была на месте, Алан накинув на плечи меховую безрукавку, вышел в кабинет. Саш вытирал пыль. На столике стоял медный чайник, над ним курился пар, разнося по кабинету глубокий пряный аромат мирийских трав. На этот сбор Алана присадил Оська. Чай был чуть горьковатый, густой, насыщенного оранжевого цвета и бодрил лучше кофе.

Виктория сидела в кресле, пила чай и наблюдала за слугой. Он вытирал пыль на столе. Долго, тщательно, медленно.

— Читать умеешь? — Алан кивнул на раскрытый медицинский атлас, вокруг которого и совершал манипуляции Саш.

Слуга вздрогнул и отшатнулся от стола. Герцог под страхом смерти запретил прикасаться к книгам и записям кира Маргана. Слишком хрупкими они были и слишком большую ценность для Виктории представляли. Изучая медицинский атлас, она с удивлением узнала, что внутренности у местных жителей расположены не так, как у землян, да и пару лишних органов, функции которых она пока понять не могла, вызывали нешуточный интерес.

— Обучен, — Саш смотрел в пол, боясь поднять голову.

Хорошо хоть на колени перестал бухаться. Саш, как и Мила и еще несколько рабов, достались герцогу по наследству от советника, и первое время их покорность вызывала у Виктории нервный тик.

— Чем занимался у кира Маргана?

— Переписывал книги, писал под диктовку. Иногда писал письма для герцога и для кирены Эвелин. — Виктория удивленно подняла брови. — Герцог писать умел, но не любил, а кирена едва буквы знает.

Ну естественно, женщинам грамота ни к чему, у них в этом мире другое предназначение. А сама учиться Эвелин не стремится, ей и так хорошо.

— Мне кажется, что тебе больше понравится работать в библиотеке, чем подавать мне чай. — Ну вот! И чего он носом хлюпает? — Мне нужен библиотекарь. Тот, кто сделает полную опись книг, расставит их по темам и будет следить за порядком. Согласен?

Саш кивнул и улыбнулся.

— Спасибо, хозяин. Я и мечтать не смел. Раньше я знал, что скоро умру и не мечтал, а потом решил, что просить у светлого Ирия еще чего-то — ккощунство. Он и так много сделал для нас.

— Я не Ирий, — Виктория покосилась на портрет светлой сволочи, — но тоже кое-что умею. Сегодня и приступай. Я предупрежу охрану. Вечером обсудим твои первостепенные задачи.

— Простите?

— То, что нужно сделать в первую очередь.

Алан поднялся и поставив чашку на стол направился к выходу.

— Кир Алан, — догнал его уже у порога голос слуги. — Я…

— Что Саш?

— Можно потом с вами поговорить не о книгах?

Виктория про себя улыбнулась. Неужели созрел и решил просить разрешения на свадьбу? Она уже давно замечала, как переглядываются Мила и Саш, когда думают, что их никто не видит.

— Вот вечером и поговорим.

Она вышла в коридор и направилась в сторону покоев Турена, ей хотелось успеть переговорить со старшим сыном до завтрака.

Саш подождал, пока за герцогом закроется дверь, а затем дал волю эмоциям. Он несколько раз подпрыгнул, помахал руками и, наконец, опустился на колени у портрета Ирия.

— Спасибо, спасибо, спасибо! Я мечтал об этом так долго, — он вытер глаза и осенил себя кругом Ирия.

Дверь, ведущая на половину слуг, бесшумно отворилась, и в кабинет проскользнула Мила.

— Я все слышала, — зашептала она. — Не смей признаваться! Сейчас, когда весь ужас позади, нам не следует вмешиваться в дела господ.

— А если его убьют? — так же шепотом ответил ей Саш и поднялся с колен. — Что тогда?

— Не говори! Он убьет нас! Пусть все идет как Вадий задумал! Миленький, дорогой, молчи! Ирием светлым заклинаю! — Мила расплакалась.

— Не плачь, я не скажу, — едва слышно угрюмо ответил Саш.

— Все будет хорошо!

Девушка поцеловала его в щеку и, подхватив корзину с грязным бельем, ушла.

Саш некоторое время еще сидел на полу, невидяще уставившись на лицо Ирия, а затем, решившись, направился к столу, возле ножки которого стоял деревянный поднос. На нем углем был нарисован портрет улыбающегося Лиса. Слуга взял небольшой перочинный нож и нацарапал на подносе несколько букв, затем водрузил поднос на камин портретом Лиса вперед и продолжил уборку.

Мила, прижимая к животу корзину, быстро шла в сторону прачечной, по ее щекам текли слезы. Так как этим коридором пользовались только слуги, то и факелов здесь было не больше чем требовалось, чтобы едва освещать проход. Поэтому убийцу она заметила только когда ладони сомкнулись на ее шее.

Турена Виктория перехватила когда он шел в свои покои после тренировки. Красный, потный, и расстроенный до дрожащих в голубых глазах слез.