Разрушь преисподнюю! - [11]

Саша поправил на плечах ранец.

– Куртку порвали, падлы. От бабушки влетит.

Гуля потрогала его рукав.

– Чего они хотели, Саш? Кошка твоя?

Саша мотнул вихрастой головой.

– Кошку они хотели из бутылки напоить. Она верещала, а я проходил мимо и… В общем, выхватил кошку – и драпать. Они – за мной. Обступили и тычут бутылкой в рожу. «Выпей, – говорят, – отпустим», – «Щас, – говорю, – разбежался!» Они ржут: «Думаешь отрава?» И глотнули по очереди. Я послал их подальше. Тут вы нарисовались.

Гуля застегнула пуговку на его рубашке.

– Что в бутылке-то? Пахнет чем?

Саша чуть подумал.

– Ничем. Вода вроде.

– Ну и выпил бы, – усмехнулся Леня. – Великое дело.

Саша бросил на него взгляд.

– Ты дурак?

У Лени покраснели уши.

– Но-но, малявка, фильтруй базар. Они же пили, сам говоришь. А тебе, что ли, гордость не позволяет?

Саша вновь подумал.

– Леня, – сказал он, – я не делаю того, что меня заставляют делать.

Леня раздраженно тряхнул чубом.

– Слушай, бэби, сколько тебе лет?!

Гуля пихнула его портфелем.

– Помнишь, зачем мы пришли?

Леня вздохнул.

– Саш, у меня к тебе просьба…

– Заходите в дом, – пригласил Саша. – Посидим, чайку попьем.

Гуля шагнула к подъезду, но Леня покачал головой.

– Спасибо, нет времени. Уроков до черта. А тут еще задали стих об осени написать. Вот я и подумал: если б ты помог…

– Нет проблем. – Сашину мордашку озарила улыбка. – Ты ведь, блин, мне жизнь спас.

Гуля хихикнула. А Леня так и взвился.

– Слушай, не хочешь – не надо! За спрос денег не берут.

– К какому дню? – уточнил Саша. – Об осени так об осени.

– Ко вторнику, – воспрял духом Леня. – В понедельник мы могли бы к тебе заехать и забрать. Сделаешь?

Саша кивнул.

– Заходите в понедельник.

Леня отсалютовал, развернулся и пошел.

Гуля потрепала Сашу по вихрам.

– Пока, вундеркинд. – И двинулась за Леней.

– Гуль! – окликнул ее мальчик. – Ты заметила, что эти оглоеды как бы дымились.

Гуля растерянно обернулась.

– Не выдумывай.

Леня также остановился и воззрился на Сашу.

– Капал дождик, – сказал он, – на них падала тень от дерева… Оптический эффект.

– Какая тень?! – возмутился Саша. – Черный дымок их окутывал. Они были как бы в сумраке.

Леня хохотнул.

– Неплохо для юного дарования. Развей этот образ. Гуль, погнали, а то пролетим с уроками.

Гуля помахала Саше рукой.

– До понедельника! – И поспешила прочь.

– Гуль! – крикнул Саша. – Ты заметила, я знаю!

Мальчик вошел в подъезд, поднялся на свой этаж и позвонил в квартиру. Открыла ему горбатая старушка с усталым лицом.

– Где тебя носило? Обед остыл. – Она заметила порванную куртку. – Господи, опять дрался! Когда это прекратится?!

– Ба, отстань, – буркнул Саша, раздеваясь.

– Что значит «отстань»?! – возмутилась старушка. – Одежда на тебе горит прямо, не напасешься!

Из-за спины старушки выглянула пятилетняя девочка с плюшевым медведем в руках.

– Ой, какой чума-азый! – пропищала она. – Как поросенок.

Саша хмуро на нее покосился.

– Отвали, Танька. Пока не схлопотала.

Танька тоже подросла за лето. Она перестала в разговоре путать буквы «р» и «л» и четко произнесла:

– Вредный и противный! Майкл, – обратилась она к медвежонку, – дай ему по роже!

Плюшевый мишка сохранял невозмутимый вид и, судя по всему, приказ этот выполнять не собирался. Саша, однако, отреагировал с неуместным пылом:

– Заткнись, болтушка! Прикуси язык!

Бабушка всплеснула руками.

– Как ты стал разговаривать! Грубости да хамство! Вот позвоню сейчас Глебу…

– И я позвоню Глебу! – ввернула Танька. – И скажу, как ты обзываешься!

Мальчик швырнул ранец в угол.

– Отстаньте обе! Надоели! – Он захлопнул за собой дверь комнаты. – Звоните кому угодно!

– Шучу, думаешь?! – крикнула из-за двери бабушка. – Сию же минуту звоню Глебу!

Она подошла к телефону, набрала номер и, выслушав семь долгих гудков, повторила набор. Затем старушка положила со вздохом трубку и отправилась на кухню разогревать обед.

Саша неслышно возник у нее за спиной.

– Ну как, позвонила?

– А как ты думал? – громыхнула посудой бабушка. – Не подходит у него никто.

– Само собой, – кивнул мальчик. – Станет он дома рассиживать.

Бабушка хмуро обернулась.

– Думаешь, такое поведение сойдет тебе с рук? Не надейся: попозже позвоню опять.

Саша улыбнулся.

– Давай-давай. Удачи тебе.

11

С опозданием на десять минут Глеб вбежал в пустынный вестибюль. Охранник сонно ему кивнул.

– Началось? – Глеб снял на ходу куртку.

– Что? – зевнул охранник.

– Педсовет, Петя. Что же еще?

– Мне лично не докладывали.

Глеб метнулся было в раздевалку, однако заметил приближающуюся директрису. На ней было пальто, форма и цвет которого могли бы повергнуть в ужас обитателей зоопарка. А жиденькую косу вокруг затылка прикрывал такой симпатичный платочек, что, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать.

– Опаздываем, Глеб Михайлович! – упрекнула она. – Как всегда, опаздываем!

Глеб удивленно сверился с часами.

– Неужто успели закончить?

С улыбкой Джоконды директриса похлопала его по плечу.

– На ваше счастье, дорогой мой, педсовет отменился. Меня срочно требуют в министерство.

Она собралась проследовать к выходу, но Глеб непочтительно придержал ее за локоть.

– Как это отменился? Зинаида Павловна, вы дернули меня в мой выходной и полагаете, в этом мое счастье?