Разрисованная мама - [39]
— Ну пожалуйста! — взмолилась Мэриголд. — Подождите меня! Я тоже хочу поехать! — Вскочив со стула, она бросилась к себе в комнату, напялила свой лучший, отделанный бисером кардиган [7], даже не заметив, что влезла в него, как была, прямо в ночной рубашке. В спешке она застегнула его вкривь и вкось, так что одна пола нелепо вздернулась, а вторая свисала чуть ли не до колен.
— Почему она не может поехать с нами? — прошипела я Стар.
— Микки сказал, ей там даже спать будет негде.
— «Микки сказал», «Микки сказал»! — фыркнула я. — Меня уже тошнит от твоего Микки. Он что — купил всю железную дорогу, что ли? Да еще и Брайтон в придачу?
— Нет, только квартиру. Она совсем крошечная. Он купил нам с тобой две раскладушки, и мы будем спать в гостиной, а они с Сиан — в спальне. Для Мэриголд просто места нет.
— Я могу устроиться на диване. Или эта самая Сиан. Послушай, но ведь если я тоже поеду, зачем ей там быть? Будет еще кудахтать над нами, изображать заботливую нянюшку и все такое.
— Она там живет, Дол. Они с Микки вместе уже почти два года…
— Все равно, его девушка — я, — влезла в разговор Мэриголд. Втискивая босые ноги в туфли на высоких каблуках, она одновременно пыталась застегнуть кардиган как полагается.
— Не делай из себя идиотку, Мэриголд! Вы и знакомы-то с ним были всего пару недель. Микки мне сам рассказал.
— Но ведь он же ночевал тут в прошлую субботу!
— Потому что хотел побыть со мной ! — завопила Стар. — А теперь он хочет, чтобы я провела у него уикенд! И я не позволю тебе снова все испортить! Ты никуда не едешь, поняла ?!
— Тогда я тоже не поеду, — вмешалась я.
Они обе уставились на меня и растерянно захлопали глазами.
— Ты спятила, Дол? Конечно, ты едешь!
— Микки не хочет меня видеть. А я не хочу видеть его. По-моему, он просто отвратительный. И ты такая же, Стар. Вы с ним — два сапога пара! Мы с Мэриголд останемся дома. А ты можешь отправляться в Брайтон к своему драгоценному Микки! Наплевать! Скатертью дорога!
— Так, — протянула Стар. — Так…
Подхватив с пола рюкзак, она молча вышла из комнаты. Мы услышали, как с грохотом захлопнулась дверь, потом вниз по лестнице торопливо простучали ее каблучки и наконец внизу грохнула дверь парадного.
Вдруг стало очень тихо. Полуодетая Мэриголд, вся трясясь, как в ознобе, машинально дергала пуговицы кардигана, пытаясь застегнуть его, как надо.
— Дол… — пробормотала она, и слезы брызнули у нее из глаз.
— Все в порядке, — проговорила я. — Посмотри, как ты застегнулась — все вкривь и вкось. Ну перестань же, все будет хорошо.
Потом я принялась застегивать пуговицы ее кардигана. Мэриголд стояла как пришибленная, и слезы струились у нее по лицу.
— Вот увидишь, мы прекрасно проведем время вдвоем, только ты и я, — прошептала я, крепко обнимая ее, так что маленькие бусинки, которыми был расшит ее кардиган, больно впились мне в кожу.
Я все еще надеялась, что Стар одумается и бегом вернется назад. Прямо с порога она крикнет, что передумала, что Мэриголд тоже может поехать. И станет уговаривать меня поехать всем вместе. И пригрозит, что иначе она тоже останется дома.
Конечно, ничего такого Стар не сделала.
Мы с Мэриголд остались вдвоем. Я думала, что она будет благодарна мне, что я не поехала со Стар. Но все странным образом перемешалось у нее в голове, и теперь уже Мэриголд обвиняла меня в том, что ее не пригасили в Брайтон.
Я пыталась объяснить ей, что все было совсем не так, но добилась только того, что Мэриголд окончательно взбесилась. Она принялась орать на меня так страшно, что в какой-то момент мне вдруг показалось, что она готова меня прибить! И это Мэриголд, которая меня в жизни и пальцем не тронула! Сначала я еще пыталась ей возражать, но она так разошлась, что даже не слышала меня.
И вдруг кто-то принялся оглушительно колотить нам в дверь. Мэриголд ничего не слышала. Я тоже предпочла не отвечать. Тем более что я и так догадывалась, кто это.
Звякнула щель почтового ящика, и мы услышали негодующее шипение миссис Лафт.
— Если сию же минуту не прекратится это безобразие, я немедленно звоню в полицию, и они вышвырнут вас обратно в ту грязную нору, откуда вы сюда явились!
Вот это Мэриголд услышала. Одним прыжком подлетев к двери, она распахнула ее настежь. Как миссис Лафт удержалась на ногах — убей меня бог, не понимаю! Кулаки Мэриголд угрожающе взметнулись в воздух.
— Нет, Мэриголд, не надо! — закричала я не своим голосом.
Мэриголд, вздрогнув, застыла, как соляной столб: руки вскинуты вверх, из разинутого рта рвется крик.
— Не надо! — умоляла я. — Не надо!
Мэриголд посмотрела на меня так, словно только сейчас меня заметила. Руки ее бессильно упали. Она тяжело оперлась о стену, с трудом удерживаясь на ногах. Дыхание с хрипом вырывалось из ее груди.
Миссис Лафт метнулась вниз по лестнице.
— Она сумасшедшая! Ненормальная! — бормотала она на ходу. — Господи помилуй, бедные дети, хоть бы о них подумала!
— С нами все в порядке, — поспешно вмешалась я. — И мама тут ни при чем. Она накричала на меня по делу. Что тут такого? И потом… с чего это вы взяли, что о нас некому подумать, когда у нас папа есть, — так ведь, Мэриголд? Стар сейчас как раз у него, если хотите знать. А если до него дойдет, что вы тут наговорили про мою маму, то он подаст на вас в суд за клевету, слышите, вы, старая кошелка?!
Эти добрые, трогательные и веселые повести познакомят вас с девочкой Трейси, ее дневником и ее надеждами. Трейси, ужасная хулиганка Трейси Бикер, живет в детском доме и надеется однажды обрести семью. В детский дом пришла писательница Кэм Лоусон. Некий журнал заказал ей статью о жизни несчастных сироток, статью, которая должна вызвать у читателя умиление и жалость. Кэм берет ужасную Трейси из детского дома, и они становятся семьей.
У Солнца есть все, о чем только можно мечтать: модная одежда, телефон последней модели, собственная комната в огромном доме с садом и бассейном. Ее фотографии украшают обложки таблоидов, в общем, не жизнь, а сказка. Только какая-то невеселая… потому что отец Солнца — известная рок-звезда, а мама в прошлом фотомодель и их семейная жизнь выглядит безоблачной только на снимках в журналах.Доля живет с мамой в обычном квартале, ходит в обычную школу, и все у нее как у всех. Правда, в новой школе у нее нет друзей, и маму она видит редко — той приходится пропадать на работе, чтобы прокормить их обеих.
Сестры Холлиуэл не единственные, кто празднует Хэллоуин. Но в этом году празднование омрачается серией странных разрушений, происходящих по всему городу. В ходе своего расследования Зачарованные обнаруживают, что все эти разрушенные здания были расплавлены и являются на самом деле порталами перехода между миром живых и миром мертвых.Пайпер, Фиби и Пэйдж должны будут предохранить оставшиеся порталы от разрушения, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу. Но им придется бороться с необычным противником — с призраком.
Моя лучшая подруга Алиса посещает балетную школу и пишет письма розовой гелевой ручкой. А я в жизни не надену платье с оборками и обожаю лазить по деревьям. Как ни странно, мы с Алисой родились в один день и с тех пор неразлучны. У нас никогда не было друг от друга тайн, ни одной. Но однажды я, просто из любопытства, заглянула в её дневник… У Алисы появился Секрет! Сможем ли мы теперь остаться лучшими подругами?
Кто не мечтает пожить в Австралии? Солнечные пляжи, океан, новые незнакомые места, экзотические животные, куча интересного! Но у Флосс эта мысль вызывает ужас. Нет, она хотела бы побывать в новой стране, поплавать в океане, познакомиться с новыми друзьями. А вот чего она совершенно не хочет, так это расставаться с папой. Ведь ее родители живут раздельно и в Австралию собирается переезжать мама с новым мужем, а значит, Флосс больше не сможет проводить с папой выходные. Это несправедливо! Ну почему взрослые никогда не считаются с детьми? А если Флосс просто откажется куда-либо ехать? Что из этого выйдет?
Ну что это за имя – Красавица?! Тем более когда ты вовсе не красивая, а просто обычная, скромная, незаметная девочка. К тому же из-за странного имени над Красавицей Печенинг вечно смеются и дают ей обидные прозвища. Вот и в новой школе ее сразу стали дразнить Уродиной. Однако хуже всего не издевательства одноклассников, к этому она уже привыкла, а ссоры родителей. Папа Красавицы очень строгий и чуть что выходит из себя. И даже мама, которая обожает дочь и делает все возможное, чтобы та была счастлива, не в силах его смягчить.
Сборник состоит из двух повестей – «Маленький человек в большом доме» и «Трудно быть другом». В них автор говорит с читателем на непростые темы: о преодолении комплексов, связанных с врожденным физическим недостатком, о наркотиках, проблемах с мигрантами и скинхедами, о трудностях взросления, черствости и человечности. Но несмотря на неблагополучные семейные и социальные ситуации, в которые попадают герои-подростки, в повестях нет безысходности: всегда находится тот, кто готов помочь.Для старшего школьного возраста.
В этих детских историях описываются необычные события, случившиеся с обычной школьницей Ладой и ее друзьями: Петрушкой, Золушкой и другими живыми куклами. В этих историях живые куклы оказываются умнее, находчивее, а главное более высоконравственнее, более человечнее, чем живые люди участники этих историй.В этих историях описываются события начала тяжелых, лихих девяностых годов прошлого века, времени становления рыночных отношений не только в экономике, но и в отношениях между людьми. И в эти тяжелые времена живые куклы, их поведение вызывают больше симпатий, чем поведение иных живых людей.
В 6-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли пьеса об участнике восстания Костюшко 1794 года Бартоше Гловацком, малая проза, публицистика и воспоминания писательницы.СОДЕРЖАНИЕ:БАРТОШ-ГЛОВАЦКИЙ(пьеса).Повести о детях - ВЕРБЫ И МОСТОВАЯ. - КОМНАТА НА ЧЕРДАКЕ.Рассказы - НА РАССВЕТЕ. - В ХАТЕ. - ВСТРЕЧА. - БАРВИНОК. - ДЕЗЕРТИР.СТРАНИЦЫ ПРОШЛОГОДневник писателя - ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ТУРЬЕ. - СОЛНЕЧНАЯ ЗЕМЛЯ. - МАЛЬВЫ.ИЗ ГОДА В ГОД (статьи и речи).[1]I. На освобожденной земле (статьи 1939–1940 гг.). - На Восток! - Три дня. - Самое большое впечатление. - Мои встречи. - Родина растет. - Литовская делегация. - Знамя. - Взошло солнце. - Первый колхоз. - Перемены. - Путь к новым дням.II.
Эта книжка про Америку. В ней рассказывается о маленьком городке Ривермуте и о приключениях Томаса Белли и его друзей – учеников «Храма Грамматики», которые устраивают «Общество Ривермутских Сороконожек» и придумывают разные штуки. «Воспоминания американского школьника» переведены на русский язык много лет назад. Книжку Олдрича любили и много читали наши бабушки и дедушки. Теперь эта книжка выходит снова, и, несомненно, ее с удовольствием прочтут взрослые и дети.
Все люди одинаково видят мир или не все?Вот хотя бы Катя и Эдик. В одном классе учатся, за одной партой сидят, а видят все по разному. Даже зимняя черемуха, что стоит у школьного крыльца, Кате кажется хрустальной, а Эдик уверяет, что на ней просто ледышки: стукнул палкой - и нет их.Бывает и так, что человек смотрит на вещи сначала одними глазами, а потом совсем другими.Чего бы, казалось, интересного можно найти на огороде? Картошка да капуста. Вовка из рассказа «Дед-непосед и его внучата» так и рассуждал.
Черная кошка Акулина была слишком плодовита, так что дачный поселок под Шатурой был с излишком насыщен ее потомством. Хозяева решили расправиться с котятами. Но у кого поднимется на такое дело рука?..Рассказ из автобиографического цикла «Чистые пруды».