Разорванные узы - [24]

Черт возьми, нет, я этого не хочу.

Я стараюсь не выглядеть такой нетерпеливой и довольной, как есть на самом деле, когда встаю из-за стола, стиснув зубы и

выдавив из себя короткое "спасибо за ужин" Норту, чтобы он

снова не обвинил меня в том, что я ребёнок.

Никто больше не замечает, что мы уходим, поэтому я

поворачиваюсь к ним спиной и практически бегу за Гейбом. Он

может быть мудаком для меня в Дрейвене, но прямо сейчас он

мой единственный союзник, так как он вытаскивает меня

отсюда к чертовой матери.

Я почти не замечаю ничего из того, что нас окружает, пока

мы пробираемся по гигантскому лабиринту дома. Мой телефон

вибрирует в кармане, когда я выхожу в просторный гараж, едва

отвлекая свое внимание от автомобилей стоимостью в

миллионы долларов, хранящихся здесь. Следуя за Гейбом к

одному из мотоциклов, я достаю телефон из кармана.

"Я скучаю по тебе, Оли".

Я понятия не имею, как даже ответить на это. Вообще

никакой гребаной зацепки, а потом, когда я вспоминаю, что

Норт читает все сообщения, мой желудок опускается, как

свинец, еще немного.

Я засовываю телефон обратно в карман как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гейб достает шлем из одного из своих

рюкзаков и протягивает его мне. Я смотрю на шлем, а затем на

него, но он ухмыляется и пожимает плечами в ответ.

– Если ты не хочешь, чтобы Норт или Нокс отвезли тебя

домой, тогда это все, Фэллоуз.

Он делает замечательное замечание.

Я беру шлем и надеваю его, немного повозившись с

ремешком, чтобы затянуть его. Он наблюдает за мной, выглядя

так, словно хочет протянуть руку и помочь, но сдерживает себя, и как только я закончила, он забирается на мотоцикл,

протягивая руку, чтобы помочь мне сесть, когда перед нами

открывается дверь гаража.

Я уже много лет ни на одном не была.

Я не могу сейчас думать о своем отце и его любви к

мотоциклам. Я не могу думать о том, что мне шесть лет и я сижу

позади него на одном из них, мои длинные темные волосы

развеваются вокруг нас обоих, когда он объезжает трассы. Я

помню, как мне казалось, что мы едем так быстро, хотя, вероятно, мы ехали всего несколько миль в час.

У меня все еще есть момент дежавю, когда я проскальзываю

на сиденье позади Гейба, колеблясь секунду, прежде чем

обхватить его руками за талию и прижаться к его спине, когда

двигатель под нами с ревом оживает. Он пинает стойку вверх и в

сторону, а затем мы трогаемся с места, вылетаем из гаража и

несемся по мощеной подъездной дорожке, не обращая

внимания ни на кого вокруг.

Гейб едет так, словно готов умереть, и это то, что я могу

понять.

Даже после многих лет бегства и того, как я делала все

возможное, чтобы выжить, какая-то глубокая и темная часть

меня слышит зов грязной автомобильной смерти на асфальте и

отчаянно жаждет ее. Интересно, как сильно мои Связанные

возненавидели бы меня тогда, узнав, что я предпочла бы

ужасную смерть тому, чтобы быть вынужденной торчать рядом с

ними.

Воображая их реакцию, я занимаюсь этим всю обратную

дорогу до общежития.

Гейб глушит двигатель в ту же секунду, как мы подъезжаем, но не двигается с места, когда я слезаю. Я протягиваю ему шлем

и слегка откашливаюсь, чертовски неловко теперь, когда я

должна признать, что он мне помогает.

Он избавляет меня от попыток.

– Эшли - гребаная сука, но ты должна быть готова. Нокс

будет приводить кого-то каждую неделю, и ты не можешь

угрожать им всем. Кристал - это Пламя, и она опалит тебе брови

в первую же секунду, как только сможет. Кроме того, Ясмин -

живая Кукла Вуду, и она заколет себя, не задумываясь.

Я усмехаюсь и поправляю сумку на спине. – Конечно, он

трахается как сумасшедший, он кажется таким типом.

Гейб пожимает плечами и смотрит на улицу, чтобы не

смотреть на меня, когда отвечает:

– Ты не можешь винить его, ты та, кто сбежала и все

испортила.

***

Когда на следующее утро меня будит будильник, я чувствую, как глубоко внутри меня накапливается страх.

Я лежу на убогой кровати, пытаясь понять, почему все мое

тело налито свинцом, почему мысль о том, чтобы вылезти из

этой кровати, наполняет меня ледяными щупальцами страха, но

нет ничего, нет причин для того, чтобы я сегодня утащила свою

задницу.

Поэтому я отталкиваю это чувство и встаю.

Общие ванные комнаты заняты, и как бы я ни ненавидела

там находиться, я так и не смогла принять душ после

вчерашнего беспорядка на уроке ТП, и мои ноги все еще

покрыты грязью, так что это не обсуждается.

Чем дольше я нахожусь здесь, в кампусе, тем лучше у меня

получается блокировать дерьмо, которое эти жалкие девчонки

хотят мне сказать. Большинство из них привыкли притворяться, что меня не существует, как будто преступления, которые я

совершила, сбежав, означают, что я не стою и секунды их

времени, поэтому они все избегают меня.

Я могу с этим справиться.

Это четверо или пятеро из них - мелкие, болтливые дуры, которые превращают жизнь здесь в кошмар. Я вытираюсь так

быстро, как только могу, и одеваюсь в кабинке. Я не настолько

глупа, чтобы уйти в полотенце, потому что даже с учетом

общегосударственных правил надлежащего использования

даров, я бы не доверила никому из них не связываться со мной, пока я была так уязвима.

К тому времени, как Гейб появляется у моей двери, чтобы