Разорванные сердца - [4]

— На самом деле да.

Глава 3

Настоящее

Громкий стук в окно моей машины вырвал меня из моих воспоминаний. Я ахнула и села прямо, глядя на Дженсена, стоящего там со смущенным взглядом на его лице. Судя по его взгляду, я поняла, что, что-то не так. Я вышла из машины, закрыв за собой дверь.

— Что случилось? — спросила я. Он не ответил, а просто, обернув меня руками, притянул к себе и крепко обнял.

— Я не собираюсь вырываться из твоих рук, ты же это понимаешь? — пошутила я, утыкаясь ему в грудь. Я услышала, как он издал тяжелый вздох и крепче прижал меня, прежде чем наконец отпустил.

— Да, — тихо пробормотал он.

Его слова заставили мой живот скрутиться.

— Что случилось? — снова спросила я, на этот раз отталкиваясь от его груди.

Он несколько раз моргнул, глядя на меня сверху вниз, как будто забыл, как я выгляжу.

Мне пришло в голову, может быть, за те пять месяцев которых его не было, я забыла, как он выглядел. Я подняла руку и прижала ее к его щетине. Пробежалась глазами по его лицу, замерев на шраме на его левой щеке и продолжила осмотр, пока не достигла его полных губ.

— Я здесь ненадолго, — сказал он, нарушив молчание. Мои глаза метнулись к его.

— Когда ты уезжаешь?

— В воскресенье вечером.

Я кивнула, отрывая глаза от его, чтобы посмотреть через его плечо, на слегка приоткрытую дверь дома позади него. Я ненавидела, что он приезжал только на один или два дня, но я все понимала. Его жизнь была в Нью-Йорке. Если бы не его приемная мать, Пэтти, я не была уверена, как часто он бы приезжал или приезжал бы вообще.

— Пэтти дома? — кивая подбородком в сторону дома, спросила я.

Дженсен покачал головой и выпустил резкий вдох, щекоча мою щеку.

— Она ушла несколько минут назад.

Затем он положил руку на мою талию, ощущение его длинных пальцев, обнимающих меня, зажгли огонь глубоко в животе. Мне не хотелось ничего, кроме как затащить его в дом и сорвать с него всю одежду. Что-то подсказывало мне, что он хотел, чтобы я это сделала. Что он предпочел бы это, вместо разговоров о том, что его тревожит. Поэтому я решила, что не буду. Я не могу заставить его поговорить со мной, я знала это по опыту, но я также знала, что занятие сексом, в попытке облегчить боль, было тем, что Дженсен использовал, когда был еще молод, и меня радовала мысль, что я могу сделать для него больше, чем просто это. Мне нравилось думать, что я буду той, кто в конечном итоге приручит в нем плохого мальчика. Я уже была, в некотором смысле. Наши отношения были его самыми долгими.

— Ты пойдешь куда-нибудь со мной? — спросил он, заставляя меня моргнуть от удивления.

— Куда-то вроде… — сбитая с толку, подсказала я.

— Куда угодно. Давай найдем отель где-нибудь, только на сегодня. Мне нужно… — он снова вздохнул. — Мне нужно побыть с тобой, — сказал он, поднося свою вторую руку к моему бедру, держа меня, прежде чем повел свои руки вдоль моих бедер, пока они не достигли моего лица. — Я хочу остаться с тобой наедине. Только ты и я.

Он мог бы попросить меня убить папу Римского, и я бы сделала это в тот же момент.

Когда Дженсен смотрел на меня вот так, этими эмоциональными серыми глазами, которые умоляли понять его, я не могла сказать «нет». Я положила свои руки поверх его ладоней на моем лице, а затем поднесла их ко рту. Он закрыл глаза, когда я поцеловала его мозолистые ладони.

— Я бы пошла с тобой куда угодно, — шепотом сказала я. Мои слова, казалось, всколыхнули что-то внутри него, потому что когда он открыл глаза, то выглядел раздавленным, сломленным. Но Дженсен был именно таким, и я не могла винить его за это.

Он не сказал ни слова, просто кивнул один раз и повел меня в дом. Я прошлась по его комнате, пока он собирал свою дорожную сумку. Я решила убрать его вещи, которые он разбросал по комнате. Комната выглядела так, как и всегда, как будто он все еще жил здесь, а не за тысячи миль.

— Как прошел полет? — нарушив тишину, спросила я, когда он открывал и закрывал ящики.

— Хорошо.

Я посмотрела на него. Его брови нахмурились, когда он рылся в своей сумке.

— Ты что-то потерял? — спросила я.

Его руки перестали двигаться, а уголки рта приподнялись в полуулыбке.

— Нашел.

Я улыбнулась ему в ответ, ища на его лице подсказки, что с ним не так. Я хотела спросить, говорил ли он со своей матерью, или он уволился со своей работы, или, может быть, детская книжка, которую он писал, была отклонена, но давить на него я не хотела, и я не хотела, чтобы он снова закрывался, поэтому я молчала.

Его улыбка дрогнула, когда он посмотрел на меня — чем дольше он смотрел, тем труднее мне было оставаться на месте.

— Иди сюда, — сказал он, нужда в его голосе, потянула меня к нему. — Ты же знаешь, что ты для меня весь мир, да?

Обычно эти слова заставляли меня таять прямо в его руках, но то, как он смотрел на меня, когда произносил их, ранило мое сердце.

— Что, черт возьми, произошло? — спросила я. — Ты действительно заставляешь меня начинать волноваться.

Он тяжело выдохнул, снова прижимая меня к себе.

— Боже, Мия, я даже не знаю, с чего начать. Можем ли мы приостановить разговор и продолжить его позже?

Я откинулась назад и посмотрела на него, кивнув.