Разорванная паутина - [22]

Учение о девастации не было плодом досужих размышлений. За предвоенные и послевоенные годы школа Скрябина уже не раз очищала целые хозяйства и даже районы страны. Профессор А. М. Петров сложной системой лечения и профилактики освободил от двух видов паразитов куниц и соболей в зверосовхозах Московской области. Профессор П. А. Величкин до ничтожных цифр снизил гельминтозы у лошадей на Московском конном заводе, А. Н. Каденации успешно произвел девастацию среди овец в колхозах Крыма, а Б. Л. Гаркави оздоровил овец трех районов Краснодарского края. Но самых больших успехов добились гельминтологи, когда они взялись за девастацию гельминта, известного в народе как цепень бычий, в науке называемого «тениаринхус сагинатус».

Этот хорошо известный в стране гельминт живет поочередно: в стадии финны — в мышцах рогатого скота, а затем в виде ленточного червя — в кишечнике человека. Финноз скота, таким образом, неотделим от тениаринхоза человека, болезнь людей и животных взаимосвязана.

Чтобы представить только хозяйственный ущерб, который наносит финноз крупного рогатого скота, достаточно сослаться на расчет, сделанный видным гельминтологом профессором Агульником. Ученый подсчитал, что ежегодно наша страна теряет из-за финноза от 92 до 122 миллионов рублей в старых деньгах. Тем количеством мяса, которое идет из-за гельминтов в брак, можно было бы в течение года прокормить население крупного областного города.

Борьбу с финнозом крупного рогатого скота первыми в Европе начали немецкие ветеринарные врачи. В течение полувека они пытались уменьшить ущерб, наносимый финнами, но им, по словам крупного ученого-ветеринара Бонгерта, «после почти пятидесяти лет методических исканий не удалось сделаться господами финноза крупного рогатого скота». Беда немцев состояла в том, что двуединое ветеринарно-медицинское заболевание они пытались преодолевать только силами ветеринарных врачей. В капиталистической стране, где медицинская помощь является платной, а врачи — частные лица, было попросту немыслимо заинтересовать медиков общественным делом — повсеместной борьбой с тениаринхозом.

По-другому построила свой эксперимент ученица академика Скрябина профессор Варвара Петровна Подъяпольская, когда в 1937 году она затеяла полное очищение от бычьих цепней и финн животных и людей одного из районов Кировской области. 175-я по счету союзная гельминтологическая экспедиция под руководством Подъяпольской работала недолго. В 1939 году прекратил работу медицинский отряд, а два года спустя война прервала деятельность ветеринаров. Но как много успели два эти отряда, ни на день не прерывавшие связи между собой! Когда через несколько лет Варвара Петровна проверила итоги произведенной девастации, то оказалось, что по сравнению с 1937 годом у молодых животных финноз снизился в 34 раза. Во много раз меньше гельминтов стало и в соседних районах области. Успех этой коллективной операции был так велик потому, что, излечивая людей и скот, медики и ветеринары тут же уничтожали ленточных паразитов. Трудно даже вообразить, сколько миллиардов зародышей погибло в этом ожесточенном сражении. Ведь в одном экземпляре бычьего цепня содержится более 100 миллионов жизнеспособных яиц! Вот она, девастация в действии!

Война приостановила работу гельминтологов, но и во время войны коллектив Скрябина продолжал готовить оперативные материалы для того, чтобы в дни мира завершить уничтожение гельминта. Сейчас такая пора приспела. Исследованию на гельминтозы и лечению в СССР подвергается ежегодно около 30 миллионов человек. Решением правительства цепень бычий, как и анкилостома и другой гельминт — цепень свиной, должны быть к 1965 году ликвидированы по всей стране.

«Мы выражаем надежду, — писал академик Скрябин незадолго перед войной, — что два паразита, обреченные советскими гельминтологами на полное вымирание, сохранятся лишь в музее в виде консервированных препаратов… Будущие поколения советских граждан, глядя на эти препараты, будут выражать недоумение: как это могло случиться, что ветеринария и медицина в первой половине XX века покорно мирились с распространением среди населения земного шара этих двух вредоносных паразитов?»

Скоро, очень скоро сбудется эта давняя надежда Константина Ивановича. Последние годы доживают в перечне человеческих болезней Советского Союза тениаринхоз и тениидоз — цепень свиной, а возможно, и многие другие болезни. Девастация только набирает силу.

Я хотел закончить на этом главу о сражении за здоровье человека, которое академик Скрябин без отдыха и перемирия ведет вот уже сорок лет. Но мое внимание привлекла лежащая на столе пачка фотографий, которые мне подарили сотрудники академика. Эти снимки, сделанные в разные годы, в разных концах страны, чаще всего неопытной рукой любителя, изображают Константина Ивановича в экспедициях. И что интересно: ученый почти никогда не бывает один. Иногда вокруг него ученики и сотрудники, но чаще это шахтеры и рыбаки, бакенщики и местные врачи, колхозные зоотехники, ветеринары, доярки. Не случайно, что академик ищет общества простых людей. В их поддержке видит он единственную возможность одолеть гельминтозную заразу в масштабах страны. Без поддержки самого народа нельзя ни лечить, ни учить народ. И Константин Иванович где только можно выступает, показывает, объясняет. Более чем в ста городах страны прозвучали его лекции и доклады. И никогда не было, чтобы ученый отказывался выступить публично с рассказом о своей науке. Глубокой благодарностью и симпатией платят Константину Ивановичу простые люди за его беззаветную заботу о их здоровье.