Разорванная паутина - [17]

Неудивительно, что деревянные ворота преграждают путь, ведущий к храму, который по своим размерам не уступает Храму света. Его крыши похожи на волны, ниспадающие от центрального шпиля. Статуя женщины, наряд и волосы которой развеваются на незримом ветру, а руки обращены к небу, стоит во дворе. Огромная хищная птица устроилась на ее руке, и крылья этой птицы расправлены так, словно она готовится вот-вот взлететь.

– Это статуя Куи, – говорит один из наших стражников, – она была членом круга приближенных Сури, куда входили шаманы разных призваний. Вместе они основали город Мирриим и возвели каждый из храмов. Считается, что Куа умела летать на потоках ветра и ездить верхом на облаках.

Должно быть, магия была сильнее в те времена, когда она могла оживлять природные элементы и пробуждать духов гор.

– А могут ли шаманы-воздушники до сих пор… – Что-то мелькает на периферии моего зрения, и я резко поворачиваюсь, как раз вовремя, чтобы увидеть блеснувшую змеиную чешую и изгиб рукоятки меча до того, как фигура в мантии и блеск знакомого клинка исчезают во мраке. Нет, на этот раз мне точно это не привиделось. – Ждите здесь!

– Сирша? – окликает меня Саенго, однако я спешу прочь.

Мчусь в переулок, запрыгивая на ближайший подоконник, а затем на крышу. Стражники Храма света что-то кричат мне, однако они оказываются слишком медленными. Мои сапоги тихо перемещаются по черепице крыши. Мое сердце громко стучит в груди.

Я подхожу к краю здания, оборачиваюсь, осматриваясь и вглядываясь в улицу внизу. Слышу, каким громким стало сбившееся дыхание. Тень скрывается за воротами, и мои ноги несут меня вперед. Я спрыгиваю с крыши, упираясь пятками в перила балкончика, а потом спускаюсь на землю. Затем бегу во мраке, он мой давний друг, и выскакиваю за ворота, замечая, как все та же мантия скрывается за поворотом.

Задыхаясь, я спешу следом, злясь все больше и больше, когда за каждым новым поворотом вижу безлюдный переулок, а каждая новая улочка оказывается пустой, слышен только шелест крыльев ночных птиц.

В конце концов я упираюсь спиной в кирпичную стену и ударяю кулаком по камням. Сердце бьется у меня в глотке. Гневно вздыхая, я шепотом произношу имя, которое боюсь произнести вслух:

– Кендара…

– Привет, глупенькая девчонка!

Глава 5

В конце неосвещенного переулка появляется темная фигура, которая медленно стягивает капюшон с головы.

– Много же тебе времени потребовалось, чтобы меня найти, – говорит она отлично знакомым мне скрипучим голосом. У меня сдавливает горло от эмоций, и щеки начинают гореть. – А я-то думала, что хоть чему-нибудь да научила тебя.

Один-единственный бледный фонарь, висящий вдалеке, освещает ее макушку и волосы, собранные в тугой пучок на затылке. Как и всегда, верхняя часть лица Кендары покрыта черным платком. Ее тело в тени, лишь поблескивают любимые ею клинки на поясе. Значит, мне все-таки не почудилось и Кендара и правда была сегодня в толпе, наблюдающей за нашим прибытием в город.

Я нервно сглатываю комок разных эмоций, поглощающих меня одновременно: радость, боль, злость. Мои руки по-прежнему сжаты в кулаки, и я сдерживаю себя, чтобы не ударить по стене.

– Скажешь что-нибудь или так и будешь стоять как скоморох? – спрашивает Кендара, делая шаг навстречу.

Эмоции, сдавливающие мне грудь, вдруг становятся невыносимыми. Мне хочется ее обнять. Мне хочется на нее накричать. Однако я не делаю ни того ни другого, даже в этот эмоциональный момент, зная, что Кендаре это не понравится.

Каким-то невероятным образом мне удается заговорить, почти не выдавая чувств в едва дрожащем голосе:

– Когда ты исчезла из Эвейвина, то сразу пришла сюда?

«Ты бросила меня, – кричит мой внутренний голос вместо этого. Но жалобы звучат по-детски нелепо. – Ты бросила меня, и мне пришлось разбираться со всеми проблемами в одиночку. Ты должна была позаботиться обо мне. Ты ведь обещала».

Я сжимаю губы крепче, чтобы не сказать лишнего вслух. «Не ной, Сирша! Немедленно соберись».

– Разумеется, – отвечает Кендара, скрещивая руки на груди. Несмотря на свой возраст, она стоит, выпрямив спину, и кажется высокой, а ее уверенность и сила очевидны и непоколебимы, как и всегда. Но то, во что я верила и кем ее считала, изменилось.

Даже платок, скрывающий ее лицо, и едва заметные шрамы, виднеющиеся под ним, теперь, кажется, имеют другой смысл. Кендара вовсе не притворяется слепой. Однако всегда ли она была слепа? Или же она решила отказаться от своих глаз, которые с легкостью выдавали в ней шаманскую кровь, когда она отправилась в Эвейвин? И если я осмелюсь рассмотреть ее поближе, я наверняка найду шрамы на кончиках ее ушей, как у меня.

– Кто… кто ты такая? На самом деле. – Какое у нее шаманское призвание? Какое ремесло? Был ли у нее когда-то фамильяр, или она отказалась и от него? Кендара способна на многое и без магии, однако скучала ли она по своим силам, пока жила в Эвейвине? Я столько всего о ней до сих пор не знаю…

Кендара недовольно фыркает. Мне хочется опустить голову, чтобы извиниться, мне хочется вести себя с ней послушно даже сейчас. Однако она больше не моя наставница, а значит, не имеет никакой власти над моим будущим и моими решениями.