Разорванная цепь - [84]
— А что тогда? Или вы имеете ввиду четвертую пространственную координату? Кажется, в какой-то математической теории это было описано.
— Глупости. Глупости это. Несуразица. Четвертым измерением является вероятность.
— Что?
— Вероятность. Представьте себе, что вы сейчас находитесь на дороге у развилки. Вы можете повернуть направо, вы можете повернуть налево, или вы можете вернуться обратно. В зависимости от того, какой путь вы выберите, вы окажитесь в одном из трех вариантов, фактически, перед вами выбор в три Вселенные. В Первой вы повернули направо, во Второй вы повернули налево, в Третьей — пошли обратно.
— Или остался стоять на месте.
— Так, так, правильно… но это будет уже Четвертой Вселенной. Вероятность — это мера вашего выбора. В данной точке в точечный момент времени вы имеете пусть четыре варианта, оценим их в двадцать, тридцать, сорок и десять процентов. Но какой вы выберите, не знает никто. И в момент, когда вы делаете выбор — вы оказываетесь в одной из Вселенных. Вероятность тут же становится стопроцентной. Это очень важно: настоящее только потому и стало настоящим, что его вероятность ровно сто процентов. Вы остались на месте и оказались в Четвертой Вселенной, только теперь это не Четвертая Вселенная с вероятностью в десять процентов, это уже Настоящее. И пред вами снова развилка вероятностей.
— А что тогда время?
— Время тот фактор, который определяет темп переходов из Настоящего в вероятностную Вселенную, которая тут же становится Настоящим.
— Значит, каждым своим движением мы формируем будущее?
— Будущего нет. Есть вероятностная Вселенная, которую мы постоянно выбираем. Ее нет, она виртуальна. Она становится Настоящим тогда, когда мы делаем выбор в ее пользу. В физическом смысле есть только Настоящее. Прошлого и будущего нет. Есть их виртуальные отпечатки. А насчет каждого движения… Да… но наш единичный вектор выбора слишком мал, чтобы кардинально изменить ВВ, извините, Вектор Выбора. Но есть люди, которые могут влиять на глобальный выбор, есть события, которые для Вектора Выбора являются определяющими. Поэтому при расчетах вероятного выбора нет смысла анализировать все поступки и вероятные решения всех людей, достаточно знать, как сложатся самые существенные векторы.
— То есть… возьмем ситуацию простую. Я могу сейчас убить вас, могу не убивать. Вероятность того и иного события ровно по пятьдесят процентов. Можно рассчитать, что я выберу?
— Можно…
На лице Николая ни один мускул не дрогнул.
— И как?
— Это можно описать формулой.
— Пишите.
Николай вздохнул и маркером начертил на листе бумаге формулу из добрых трех десятков знаков, шесть из них обвел овалом, а к еще двум группам по четыре знака провел стрелочки.
— Это все?
— Для такого случая — достаточно.
— И как это прочитать?
— Я не закончил расшифровку. Вы же знаете это…
— Откуда вы знаете, что именно эта формула описывает именно это событие?
— Знаю.
— Ну вот, опять… Если я не буду знать, то не смогу…
— Это вы опять. Я уже объяснял: знаю, и все тут.
— Ну, хорошо, но как вы хотели создать прибор, который будет изменять этот вектор выбора, как?
— Сначала надо научиться определять ВВ, а только потом можно будет его изменять.
— То есть, событиями можно управлять?
— В какой-то мере можно попытаться…
— Вы понимаете, как это звучит?
— Когда Фултон предложил Наполеону построить пароходы, чтобы высадиться в Англии, это тоже выглядело безумием. Давайте рассмотрим этот случай с точки зрения векторов вероятности. Первый вектор: Наполеон принимает предложение Фултона. Вероятность этого события десять процентов, вероятность успешного вторжения в Англию при его реализации — восемьдесят процентов. Второй вектор: Наполеон выделяет средства для разработок Фултона, но не делает на них ставку, в результате у Франции появляется паровой флот, скорее всего, это происходит слишком поздно. Вероятность — пятнадцать процентов, высадка в Англии имеет вероятность двадцать процентов. Третий вектор: Наполеон посылает Фултона ко всем чертям. Вероятность — семьдесят пять процентов. Вероятность высадки в Англии — ноль процентов. Как видите, от первого выбора зависит ход событий в последующее время, то есть это так называемый "сцепочный" или жесткий переход, при котором одно событие тесно связано с другим. Если бы мы могли каким-то образом рассчитать это заранее, была бы возможность повлиять на ВВ до точки перехода, которой стал момент принятия Наполеоном решения по прожекту Фултона. При вероятность даже около сорока процентов, вполне вероятной могла стать реализация первого из векторов и высадка Наполеона в Англии стала событием со стопроцентной вероятностью.
— То есть, уточните…
— В момент выбора, или в точке выбора, Наполеон принимает решение Фултону отказать. Вероятность первых двух векторов становится тут же нулевой. Вероятность вторжения тоже становится равной нулю, то есть такой, какова присуща именно этому вектору. При выборе первого вектора, например, его вероятность стала бы стопроцентной, вероятность второго и третьего векторов — нулевой, поскольку вероятность вторжения в первом случае мы оценили в восемьдесят процентов, то, в скором будущем, вторжение в Англию стало бы реальностью. И его вероятность стала бы сто процентов. Задача прибора сначала вычислить эти узловые моменты в ближайшем будущем, а потом найти средства управления реальностью.
Год войны которая пошла совсем не так, как должна была пойти 22 июня 1941 года. Попаданцу Андрею Толоконникову удалось отодвинуть начало войны на август сорок первого года. Весной сорок второго на фронтах наступило затишье. Что произойдет в…
Попавший в тело комбрига Виноградова наш современник сумел добиться поставленной цели: оттянуть начало войны, но вопрос времени по-прежнему стоит для него очень остро. Чтобы изменить ход истории мало оказаться советчиком вождя, надо закатать…
Инвалид с детства Андрей Толоконников после научного эксперимента попадает в тело комбрига Красной армии Алексея Ивановича Виноградова, командира 44-й стрелковой дивизии. Эксперимент прошел успешно, но на дворе декабрь 1939 года, а 44-я дивизия движется на войну с Финляндией, где будет разбита в тяжелом сражении на Раатской дороге. Времени на отчаяние нет. Надо действовать, чтобы выжить… и победить.
Два года длится война. Два тяжелых года. Попавшему в комбрига Виноградова Андрею Толоконникову удается многое изменить, но враг все еще опасен, а друзья и союзники все так же ненадежны и молодому советскому государству приходится рассчитывать только на себя.
Уже комдив Виноградов (он же попаданец Андрей Толоконников) пытается оттянуть начало Великой Отечественной войны. Оттянуть на год. Дать возможность стране исправить перекосы в организации отпора врагу. Но его отношения с руководством СССР очень и очень непростые.
Попавший в тело комбрига Виноградова наш современник пытается оттянуть начало Великой Отечественной войны. Есть контакт с руководством СССР. Есть надежда, что удастся что-то изменить. И вот он приходит, этот самый длинный день в сорок первом году….
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
В мире многое может измениться, если теория вероятности окажется сломанной игрушкой. А если кто-то способен это делать? И почему именно этого человека стараются найти представители страхового бизнеса? Это вторая книга проекта "Мизерере". Проект, посвященный поиску необычного и скрытого. Тайн, которых не было, или нет, или не будет.
У очень богатого человека крадут дочку. Ну и что? Киднепинг – старый промысел, вот только сейчас все намного сложнее. Этот человек перешел дорогу кому-то очень влиятельному. Теперь дочке придется умереть. А еще ее смерть покажут по Интернету в онлайн режиме. И отец готов на все, чтобы ее спасти. Даже на то, чтобы пригласить для руководства операцией спасения специалиста из бывшего СССР.
Это первая часть цикла "Мизерере". В этом романе речь идет о наследии известного ученого и изобретателя Николы Тесла. В конце двадцатого века в посольство СССР в США обратился человек, который имел доступ к самым секретным материалам по изобретениям Николы Тесла. Вот только условия сотрудничества он выставил несколько необычные. Примечания автора: Шесть книг цикла связаны общими героями, и еще одной общей идеей, которая в первом романе еле-еле просматривается.