Размышления при прочтении «Сцен из Фауста» А.С.Пушкина - [12]

Сейчас, спустя два столетия, многое в этой тайне, сокрытой туманом словесной лжи, специально извращается в угоду тем тенденциям, которые стали к концу ХХ века определяющими в развитии мирового сообщества. И это явление не случайное, а закономерное, поскольку противоборствующее силы на современном этапе исторического развития более четко определились по своей классовой сущности. Тогда же, в конце XVIII века, столь чёткой поляризации сил не было, и, следовательно, не было и необходимости в их глубокой маскировке. Народным массам масонские тайны были не интересны в силу их низкого образовательного уровня, а для привлечения на свою сторону возможно больше представителей «элиты», масоны были вынуждены часть своих тайн приоткрывать.

«Неудивительно, — как писал Кропоткин, — что и во Франции, и в России многие просвещённые современники прекрасно знали, „что все выдающиеся деятели французской революции принадлежали к франкмасонам, Мирабо, Бойи, Дантон, Робеспьер, Марат, Кондорсе, Бриссо, Лоланд н др. — все входили в братство „вольных каменщиков“, а герцог Орлеанский (назвавший себя во время революции „Филипп Равенство“) оставался великим национальным мастером масонского братства вплоть до 13 мая 1793 года. Кроме того, известно также, что Робеспьер, Мирабо, Лавуазье и многие другие принадлежали к одной из самых реакционных лож — ложе иллюминатов, основанной Вейсгауптом“.

Пушкин, как показало его литературное наследие, в отношении фактов был человек весьма аккуратный и даже, можно сказать, дотошный. Вряд ли можно сомневаться, что он хорошо разбирался во всех мистериях тайных обществ. Ему нетрудно было понять, что большинство масонских легенд сочинено под влиянием иудейских религиозных мифов и что не случайно «Великим Архитектором Вселенной» стал иудейский бог Яхве, а его имя вписывается внутри иудейско-сионистского и вместе с тем важнейшего масонского символа — шестиконечной звезды Давида, которая обладает якобы тайной магической силой. Семисвечник из синагоги в «масонстве изъявляет то тесное и неразрывное единство, существующее между братьями-каменщиками, кои хотя и разные степени имеют, но все по одному правилу действуют и на едином основании создают».

Всё это сейчас можно прочесть в монографии Соколовой Т. «Русское масонство и его значение в истории общественного движения», а также в книге П.П.Кропоткина — «Великая французская революция 1799 — 1793 гг.»

Во времена А.С.Пушкина этих и других источников по масонам ещё не было и, тем не менее, их тайны были более доступны, но — только для посвящённых.

Почему же мы так уверенно говорим о том, что Пушкин разобрался в первоисточнике масонских легенд? Дело в том, что легенда о строительстве храма Соломона — легенда о Хираме — сыне вдовы (масоны именуют себя «детьми вдовы») изложена в Ветхом Завете, в Третьей книге Царств (главы: 5 — 9). Как мы убедились выше, Пушкин особенно внимательно читал Библию в период подготовки и в процессе работы над «Борисом Годуновым». Именно в третьей книге Царств и нашёл он нужную концовку, адекватную замыслу трагедии.

Вот теперь, принимая во внимание вышеизложенное, можно понять, кого имел в виду Пушкин, когда называл беженцев из Греции «пакостным народом, состоящим из разбойников и лавочников… толпою трусливой сволочи, у которой нет никакого представления о чести, никакого энтузиазма». Конечно, во времена Пушкина не было работ, подобных работам Л.Н.Гумилёва, объясняющих природу становления и развития различных этносов [16]. Однако, гений поэта обладал не просто историческим видением, а настоящим историческим предвидением. Судите сами 6 декабря 1825 года в письме Плетнёву из Михайловского он пишет:

«Душа! Я пророк, ей Богу пророк. Я Андрея Шенье велю напечатать церковными буквами во имя Отца и Сына — выписывайте меня красавцы мои, а не то не я прочту вам трагедию свою».

Не прошло и месяца, как настоящую трагедию жертвам заговора уже читал действительно не Пушкин.

5. Ахилл в вертепе Кентавра

Более понятными стали и два вопроса, изложенные потом в письме Н.И.Гнедичу 23 февраля 1825 года. Но особенно понятным — до прозрачности становится «Послание Гнедичу», которое относится к 1832 году.

С Гомером долго ты беседовал один,

Тебя мы долго ожидали…

За семь лет да этого послания:

«Брат говорил мне о скором совершении вашего Гомера. Это будет первый классический, европейский (заметьте, не русский, а европейский: прим. авт) подвиг в нашем отечестве (и, вдруг, странная добавка: авт.) — чорт возьми это отечество».

На первый взгляд, в послании Гнедичу много иронии. Но это только на поверхностный взгляд тех, кто не желает вникнуть в суть борьбы различных кланов и группировок вокруг всегда политически острого творчества Пушкина.

И светел ты сошёл с таинственных вершин

И вынес нам свои скрижали.

И что ж? Ты нас обрёл в пустыне под шатром,

В безумстве суетного пира,

Поющих буйну песнь и скачущих кругом

От нас созданного кумира.

Смутились мы, твоих чуждаяся лучей

В порыве гнева и печали

Ты проклял ли, пророк, бессмысленных детей,

Разбил ли ты свои скрижали?

Вот как эта легенда о взаимоотношениях народа Израиля и его бога передана в Библии (Второзаконие, глава 9) в изложении