Размышления о жизни и счастье - [19]

Шрифт
Интервал

Сначала мне захотелось показать записи приятелю, но совпадение реальности с предсказанным были так поразительны, что он не поверил бы мне. Казалось, записки были сделаны не до, а после событий.

В волнении я побежал к старому другу Степе.

— Ты помнишь наш разговор о том, что можно предсказать будущее человека по его интонациям, выражению глаз?

— Помню.

— Скажи, ты часто ошибаешься в прогнозах?

Степан посмотрел на меня с грустью.

— Если бы я ошибался, я был бы самым счастливым человеком. Увы, Юра, ошибок не бывает.

Я был сражен. Как же так? Значит, действительно возможно проникнуть в грядущее, предсказать судьбу. Но как? На чем это основано?

Мое материалистическое сознание вставало на дыбы, но факт был налицо — я сам угодил в десятку. Может быть, я нечаянно проник в тайну, которую Виталий и Степан давно знали?

— Как это возможно, Степа?

— Все просто, Юра. Ответ в социальной психологии. Ученые давно подсчитали, что наше поведение на 85–90 % зависит от социальных, то есть для человека внешних, условий. На долю индивидуальных проявлений остается ничтожно мало. Нам только кажется, что мы независимые индивидуальности. На самом деле человеком управляет общество, мы просто не можем противиться его диктату. Разве ты можешь вдруг не пойти на работу? Не сесть в автобус, если у тебя нет машины? Не пойти в магазин? На эту жесткую социальную сетку и накладывается наша индивидуальность, то есть наш характер. А он сквозит в интонациях, выражении лица, во взгляде и походке. Только наблюдай, и все станет ясно. Как будет вести себя человек в общих для всех обстоятельствах, разглядеть не трудно. Вот и вся тайна предсказаний.

— А случай? Разве не он определяет наши судьбы? Болезнь, встреча с тем или иным человеком, кирпич на голову, наконец?

— Да, случайность кое-что значит. Но линию поведения, даже искривленную случаем, корректируют все те же условия жизни.

В задумчивости вышел я от Степана. Значит, для внимательного человека все мы, как на ладони? Дома я рассказал обо всех этих странностях жене. Она ничуть не удивилась.

— Что же тут особенного? Я тоже в ребенке вижу всю его будущую жизнь. Мне понятно, кто будет добрым, а кто злым, кто начальником, а кто подчиненным, кто рыцарем, а кто хамом. В детях уже заложена вся его будущая жизнь. И чтобы увидеть ее, мне не нужна социальная психология.

— А что нужно?

— Не знаю. Вижу — и все. Я же женщина.

«Как же тебе трудно жить с таким даром», — подумал я.

Вскоре я и сам стал замечать, что кое-что в поведении людей могу предвидеть. Прежде я видел только поступки и не задумывался над их последствиями. Теперь меня стали интересовать именно последствия. Грубое слово, сказанное ребенку, зазвучало для меня камнем, которым вооружают родители малыша против себя же. Сигарета в крашеных губах говорила мне о несчастных и больных детях, рюмка водки в руках парня — о загубленной жизни и подзаборной смерти. Наверное, в моих опасениях было немало утрирования, доведения идеи до абсурда, но слишком часто я стал замечать, что беды людские начинаются с мелочей. Я загорелся желанием предостеречь хоть кого-то от грядущих несчастий, но вскоре заметил, что мои добрые советы часто принимаются в штыки. Люди не желали видеть страшное в сигарете или рюмке вина, не верили, что именно с каждым из них может случиться плохое. С кем-то — да, но не с ними. Собственная дочь сказала мне:

— Отец, ты не имеешь права говорить мне о будущем. Я хочу иметь право на свои ошибки.

— Но разве жизнь станет менее интересной, если этих ошибок будет меньше?

— Не знаю, но я не хочу слышать ни о чём плохом, что меня, возможно, ожидает.

Мало нашлось охотников вести разговор о жизни. Пока дело касалось других, люди соглашались, кивали, поддакивали. Но как только беседа касалась лично собеседника, между нами вставала стена. Одни сердились, другие мои слова не принимали всерьез. Кто-то защищал свою неповторимость, у кого-то в глазах вставал суеверный страх. Находились и те, что соглашались со мной, но требовали конкретных рецептов, способных защитить их от будущих бед. Словом, разговора не получалось. Особенно нетерпимыми оказывались те, кто боялся касаться своего прошлого. За них было особенно горько. Я понимал, что жизнь заставляет людей хитрить, лгать, пресмыкаться. Человек не виноват, часто он вынужден на это идти ради ребенка, но еще чаще — ради дешевых удовольствий или ничтожной выгоды. А совесть протестует, скребет. Тогда человек прячет ее как можно глубже и грузит сверху все новые и новые подлости. Попробуй, тронь за живое подобную личность! Тут же в лютые враги попадешь.

Общий язык я находил лишь с теми, кому нечего было прятать: со Степаном, с женой или со случайным спутником в поезде.

Постепенно охота читать мораль отпала, но наблюдательность осталась.

Однажды в поликлинику, где я работал, пришел молодой парень. В то время я занимался пародонтозом, заболеванием, которым чаще страдают пожилые. Саша попал в мое кресло. Во время лечения я говорил не столько о его зубах, сколько о жизни. Это его удивило, и он через несколько дней встретил меня после работы, чтобы задать некоторые вопросы. Потом он стал приходить чаще, и я видел, что он ценит мое мнение. Но осенью его взяли в армию, и два года я его не видел. Писем он почему-то не писал, но в день возвращения пришел ко мне в поликлинику. Это меня тронуло. Саша, как и прежде, стал приходить с волнующими его вопросами, а я, как мог, отвечал ему. Однажды он попросил меня «предсказать» его будущую жизнь. К тому времени я уже как-то представлял его характер и, чтобы защитить его от возможных ошибок, нарисовал ему совсем нерадостные перспективы. Я сказал, что он, вероятно, женится на женщине намного старше себя, возможно, с ребенком и уж точно с квартирой, что жить они будут без любви, что жена будет его содержать, и эта волынка будет тянуться годами. Саша, конечно, возмутился, сказал, что никогда с ним такого не случится. Я был только рад его протесту.


Рекомендуем почитать
О том, как герои учат автора ремеслу (Нобелевская лекция)

Нобелевская лекция лауреата 1998 года, португальского писателя Жозе Сарамаго.


Инфотерроризм

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Поездка Новосильцева в Лондон

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вербы на Западе

Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.


Сослагательное наклонение

Как известно история не знает сослагательного наклонения. Но все-таки, чтобы могло произойти, если бы жизнь Степана Разина сложилась по-иному? Поразмыслить над этим иногда бывает очень интересно и поучительно, ведь часто развитие всего мира зависит от случайности…


К вопросу о классификации вампиров

Увлекательный трактат о вурдалаках, упырях, термовампирах и прочей нечисти. Ведь вампиры не порождения человеческой фантазии, а реальные существа. Более того, кое-кто из них уже даже проник во властные структуры. И если вы считаете, что «мода» на книги, в которых фигурируют вампиры – это случайность, то вы ошибаетесь. Сапковский, Лукьяненко, Дяченки и прочие современные фантасты своими произведениями готовят общественное мнение к грядущей в ближайшее время «легализации вампиров»…