Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол» - [50]
Пауль Карель пишет: «В книге “Советская армия” под редакцией британского военного историка Лидделла Гарта доктор Раймонд Л. Гартофф, досконально изучивший все источники, заявляет, что сведения о планах Германии напасть на СССР и даже дату этого события сообщил советским разведчикам анонимный источник в немецком генштабе. Чего ещё не хватало Сталину и Генштабу Красной армии? Кремлю на блюдечке преподнесли все секреты Гитлера. Следовательно, Москва могла превратить операцию “Барбаросса”, по сути своей основанную на внезапности, в сокрушительное поражение для Гитлера в течение двадцати четырёх часов. Предположим, конечно, что Сталин сделал верные выводы из представленных ему сведений. Почему же он ничего не предпринял? Совершенно очевидно, что сообщения о приготовлениях Гитлера к нападению не вписывались в рамки сталинской концепции» [Карель, 2003а, с. 47]. Ну и наглым же человеком был Гитлер – не посчитался со сталинской концепцией, а взял и напал!
Генерал-полковник Гот, отвечая на вопрос П. Кареля, пишет, как бы заранее отвечая на концепцию В. Суворова, изложенную в его книге «Ледокол», что «к какому бы мнению кто бы ни склонялся, Сталин, совершенно очевидно, не собирался нападать на Германию в 1941 году. Процесс полного перевооружения Красной армии, особенно в том, что касается танковых частей, находился на середине» [Там же, с. 54].
Конечно, для историков, наверное, будет любопытен тот факт, что в приграничных районах Западного фронта было сосредоточено войск РККА значительно больше, чем требовалось для обороны, по субъективному мнению Гота. При этом он не уточнил, сколько же требовалось войск для обороны СССР на этом стратегически важном направлении при отражении агрессии. С чего бы это, если заранее обо всём знал и предвидел?
Мне не хочется здесь писать о проявленном в борьбе с врагом в первые дни войны массовом героизме советских воинов, оказавшихся в безвыходной ситуации, полной трагизма и отчаяния. Свидетелей массового героизма не сохранилось, а вот массового дезертирства, панического отступления и сдачи в плен – сколько угодно. Но это вовсе не значит, что среди красноармейцев, оказавшихся тогда в сложной боевой обстановке, не было случаев проявления героизма, как одиночками, так и воинскими подразделениями. Признаюсь, но правдивей всего об этом свидетельствуют, не умаляя и не возвеличивая героического сопротивления воинов Красной армии в первые дни войны, воспоминания немецких солдат и генералов.
Свидетельствует Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта: «Русские сражаются до последнего патрона, они не сдаются в плен, пока у них есть боеприпасы. Всяких наших вольностей, которые мы допускали во время войны с западными странами, теперь допускать нельзя. Перед нами совсем другой противник» [Гальдер, 2010, с. 37]. Помимо всего сказанного, капитан немецкой танковой дивизии писал домой, «что после первых боёв не было того чувства, как во Франции, что мы в побеждённой стране. Вместо этого сопротивление, всегда сопротивление, как бы оно ни было безнадёжным. Где-то одна пушка, где-то кучка людей с винтовками, а один раз из дома у дороги, выбежал парень, в каждой руке по гранате…» [Кларк, 2004, с. 62]. Ещё несколько примеров мужества и стойкости воинов Красной армии из книги Пауля Кареля: «Немецкие солдаты начинали осознавать, что с таким противником нельзя не считаться. Эти люди демонстрировали нападавшим не только храбрость, но и изрядное коварство. Они в совершенстве владели техникой маскировки и устройства засад и были превосходными стрелками. Русская пехота всегда славилась умением наносить удары из засад. Бойцы передовых застав, смятые, израненные, дожидались, когда первая волна немецкого наступления прокатится дальше, а потом вновь начинали сражаться. Вооружённые превосходными самозарядными винтовками с оптическим прицелом снайперы, сидя в окопах, терпеливо поджидали свои жертвы. Они “снимали” водителей снабженческих грузовиков, офицеров и связных на мотоциклах. Так, организация обороны Лиепаи находилась на очень высоком уровне. Советские солдаты имели хорошую боевую подготовку и сражались с отвагой фанатиков. В сражении за Лиепаю немцы впервые столкнулись с типичным для советского командования мышлением: оно безжалостно бросало в мясорубку мелкие подразделения ради спасения более крупных. Такой подход приводил к росту потерь у немцев. Однако не обошлось и без печальных уроков: В Лиепае солдаты Красной армии впервые продемонстрировали, что при наличии у них умного, опытного командира они могут организовать надёжную оборону и способны удерживать сильные позиции. В отличие от защитников Лиепаи оборону Даугавпилса русские вели вяло и бестолково» [Карель, 2003а, с. 21]. Исходя из приведённых примеров, можно сделать правильный вывод, о чём и пишет далее П. Карель: «Там, где командование противника охватывал паралич, победа немцам доставалась легко, когда же у неприятеля находилось время на организацию обороны, его солдаты дрались как черти» [Там же].
Согласимся, что там, где командир стойкий, и подчинённые сражаются достойно, а там, где командир дрогнет, и подчинённые дрогнут – и поражение неизбежно. Это правило без исключения, на все времена. В нашей печати в прошлые годы, да и в нынешнее громогласное время, защита Брестской крепости относилась к неудачным сражениям минувшей войны. Но вот что пишет П. Карель со слов немецких солдат и командиров, штурмовавших эту крепость:
В книгу Валентина Николаевича Богданова вошли произведения разных жанров: тут и рассказы, и повести, и очерки, и, видимо, самим автором изобретённый жанр – потешинки. Разнообразны и темы: деревенская жизнь, служба в армии, работа в тайге, охота, рыбалка, любовь… Объединяет их одно: богатый жизненный опыт автора. Будь то повести о любви или крохотные юморески-потешинки – перед читателем не придуманные сюжеты, украшенные словесными узорами, а сама жизнь, описанная честно, правдиво, убедительно. Вслед за А.
В книге академика РАН А. А. Кокошина, 6-го секретаря Совета Безопасности Российской Федерации, занимавшего также посты первого заместителя министра обороны Российской Федерации, секретаря Совета обороны Российской Федерации, рассматриваются ряд политико-военных и военно-стратегических проблем национальной безопасности России. В их числе – концептуальные вопросы взаимоотношений между политикой и военной стратегией, долгосрочные проблемы обеспечения стратегической стабильности, оценка тенденций в развитии сил и средств общего назначения, вопросы неядерного (предьядерного) сдерживания в оборонной политике России и др. Для студентов, аспирантов и преподавателей гражданских и военных вузов, а также для всех интересующихся политико-военной и военно-стратегической проблематикой.
Последние дни холодной войны. В 1988 Джо Наварро, самый молодой агент ФБР, разрывался между миссиями спецназа и контрразведки. Но его главным талантом было умение читать язык тела. Он обладал сверхъестественной способностью читать мысли тех, кого допрашивал. На рядовом задании он допрашивал подозреваемого — бывшего американского солдата по имени Род Рамси — и заметил, что когда у того стали спрашивать о другом солдате, арестованном в Германии по подозрению в шпионаже, у него стала трястись рука.
В монографии профессора НИУ ВШЭ доктора исторических наук И. В. Кривушина впервые в отечественной историографии проводится комплексный анализ геноцида 1994 г. в Руанде, его исторических предпосылок и причин, выявляются способы его проведения, основные организаторы и участники, роль в геноциде СМИ и христианских церквей. Исследование, основанное на большом массиве источников, показывает, как формировался «дискурс геноцида», как традиционные административные структуры трансформировались в механизмы массового истребления «врагов» и их «сообщников», как менялось сознание вовлеченных в него людей, в каких формах осуществлялось сопротивление геноциду и какими способами оно было подавлено, каковы были стратегии уничтожения и стратегии выживания, каковы были причины индифферентности ООН, зарубежных государств и мирового общественного мнения. Для широкого круга читателей, прежде всего политологов, историков, этнологов, специалистов-международников, психологов, социологов и журналистов.
Первые ведомства, отвечавшие за разведку, появляются в России еще в XVI веке. Благодаря им русские государи и их ближайшие помощники были лучше осведомлены о замыслах и намерениях противника. При Алексее Михайловиче был основан Приказ тайных дел, а Пётр I в воинском уставе 1716 г. впервые подвел законодательную и правовую базу под деятельность русской военной разведки. Большую роль в создании военной разведки в России сыграл генерал-адъютант князь П.М. Волконский. Но настоящим органом военной разведки стала Экспедиция секретных дел при Военном министерстве, созданная по инициативе Барклая-де-Толли в январе 1810 г.
«По следам “турецкого гамбита”» — это путь от загадок «возни» русской армии под Плевной до абсурда ее «стояния» у распахнутых ворот Константинополя в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Это путь, ведущий к пониманию той «необычной смеси самомнения и идеализма», которой отличалась внешняя политика трех последних российских императоров и которая в конечном счете привела Российскую империю к началу трагедии — августу 1914 г.
В монографии польского ученого Анджея Мисюка подробно описываются организация польских спецслужб в 1918–1939 годах и направления их деятельности, а также применявшиеся ими методы и формы работы. Особое внимание автор уделеляет их подрывной деятельности против России, мерам советских органов безопасности по противодействию им, достигнутым спецслужбами Польши оперативным результатам и допущенным провалам в разведывательной работе.В книге широко используются материалы польских архивов, что непременно вызовет огромный интерес читателей к этой работе.