Размышления о разуме, Боге и будущем человечества - [53]
Четвертое — это шагнуть назад к природе. Пусть действует естественный отбор, пусть поработает чума, молярия и все другие скарлатины-холерины. Они быстро справятся со всеми диссонансами в численности человеческого общества. Надо просто заблокировать вмешательство медицины в естественный, без вмешательства человека, процесс отбора.
Пятое, Шестое, Седьмое… — человеческий мозг способен придумать еще много изощреннейших способов самосокращения. От этого нельзя отгородиться.
Пишу и мне становится мерзко. Как об этом, вообще, можно думать? А я об этом пишу. Стыдно! Устыдиться и ужаснуться должно все человечество.
Существует и уже опробован, вероятно, единственно приемлемый способ самосокращения человечества — это ограничение рождаемости.
Я отделил этот путь самосокращения от всех предыдущих, так как в практике человеческого общества были найдены средства, обеспечивающие этому пути действительно вполне гуманный характер.
Речь идет о пропаганде идеологического принципа малочисленности семьи, из 3-х человек, пропаганде противозачаточных средств и даже о добровольных операциях по стерилизации мужчин и женщин.
Все это уже имеет место в развитых странах и могло бы привести к ситуации одна семья — один ребенок. Более 250 лет назад Дж. Свифт, побывав в стране гуигнгнмов, поведал миру, как у них была решена эта проблема, была решена блестяще — семья гуигнгнмов не имела больше одного потомка. Если бы этот опыт можно было распространить по всему земному шару, проблема сокращения численности человечества была бы решена. Но в этом случае мы переместились бы из данного параграфа в предыдущий, утопический с шансом быть всего 0,0…1 %. Я думаю, что работать над таким перемещением (всего-то со страницы на страницу) следует. Вообще говоря, это должно было бы стать важнейшим чрезвычайным мероприятием, запланированным в «Повестке дня на XXI век».
А теперь, последнее, это то, что произойдет, как мне кажется, на самом деле.
Человечество вряд ли сумеет добиться согласованных решений по самосокращению и тем более осуществить пусть не самый лучший, но реализуемый план действий.
Человечество чрезвычайно разнообразно, мозаично по всем мыслимым параметрам и это, вероятно, сыграет решающую роль. Все, что возможно измыслить и еще много сверх того, — будет! В одних районах мира разразятся людоедские пляски расизма, в других судорожные попытки отстоять человечность, гуманистические принципы нравственности. Все перемешается, переборется и живой мир выплюнет из себя то новое, что невозможно предугадать, включая и брызги в космос.
Разнообразие человечества слишком велико, для того чтобы оно сохранилось при выходе из наступающей сверхкритической ситуации как единое целое, тем более в своем прежнем виде.
И что же? Человечество в том виде, в котором оно существует сейчас, скоро погибнет??…
Возможно.
Жаль??…
Может быть, да, а может быть, и нет. Может быть, на земле будут царствовать кузнечики, а может быть, — существа, способные образовать, совсем как у Свифта, какую-нибудь неведомую нам новую Лапуту.
Приходится согласиться с тем, безусловно, абсолютно достоверным предвидением: будет так, как будет и то, что будет.
После всего сказанного я вправе заявить: я не идеалист — утопист, а вполне законченный фаталист — пессимист.
И все же.
Не только земля вертится, как это в трудный час воскликнул Галилей, вертится все человечество. Желаю Вам, мои дорогие друзья, дети, внуки, включиться в эту бешеную круговерть. Иначе зачем жить!
26 августа 1996 года.
Несколько слов после
Итак! Что Вы прочитали?
Прочитанные Вами и теперь уже отложенные в сторону письма являются результатом волновавших меня в последнее время мыслей. Среди них мучительный вопрос о смысле жизни, жизни среди других людей и жизни всего человечества. Размышления на такие темы всегда окрашиваются временем, а в данном случае — всем происходившем в человечестве в конце XX, перед самым началом XXI веков. А это означало, что все коллизии бытия могли рассматриваться только, как находящиеся под непрерывным давлением разрастающегося экологического кризиса, который грозил и грозит охватить всю планету.
Поэтому с одной стороны эти размышления касаются смысла жизни людей вообще, а с другой — тех проблем, которые возникли перед человечеством и которые надо решать безотлагательно, сейчас.
Логика (но не последовательность) размышлений, которыми я поделился с Вами, может быть представлена в виде двух пересекающихся линий: первой, о биологических основах поведения людей в обществе, и второй, о проблемах, связанных с угрозой наступления экологического кризиса.
Итак.
При обсуждении любой сущности человеческого бытия всегда следует иметь ввиду, что человек является одним из многочисленных представителей разнообразного животного мира. Если это кого-нибудь смущает, то замечу: да, человек появился на последней стадии эволюционного процесса на земле и в обывательском понимании его почитают, как Царя природы. Да, он обладает исключительно развитым интеллектом. Но, в остальном — он животное, которое должно добывать пищу, размножаться, противостоять угрожающим его существованию воздействиям внешней среды.
В новой книге автор Н. Мальцев, исследуя своими оригинальными духовно-логическими методами сотворение и эволюцию жизни и человека, приходит к выводу, что мировое зло является неизбежным и неустранимым спутником земного человечества и движущей силой исторического процесса. Кто стоит за этой разрушающей силой? Чего желают и к чему стремятся силы мирового зла? Автор убедительно доказывает, что мировое зло стремится произвести отбор и расчеловечить как можно больше людей, чтобы с их помощью разрушить старый мир, создав единую глобальную империю неограниченной свободы, ведущей к дегенерации и гибели всего человечества.
В атмосфере полемики Боб Блэк ощущает себя как рыба в воде. Его хлебом не корми, но подай на съедение очередного оппонента. Самые вроде бы обычные отзывы на книги или статьи оборачиваются многостраничными эссе, после которых от рецензируемых авторов не остаётся камня на камне. Блэк обожает публичную дискуссию, особенно на темы, в которых он дока. Перед вами один из таких примеров, где Боб Блэк, юрист-анархист, по полочкам разбирает проблему преступности в сегодняшнем и завтрашнем обществе.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.