— Начинай, — сказала она с видом женщины, приготовившейся слушать что-то очень скучное.
Макс встал и зашагал по комнате, по пути трогая все, что попадалось под руку.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я должен быть в Париже.
Он провел рукой по блестящей крышке стола, когда-то принадлежавшего ее бабушке. Казалось, его необычайно заинтересовала полированная поверхность красного дерева, он, не отрывая взгляда, сосредоточенно продолжал гладить ее длинными тонкими пальцами.
Лора, пристально следившая за этими ласкающими движениями, наконец осознала смысл сказанных слов.
— Нет, не понимаю. Париж, ты сказал? — Она произнесла это деланно безразличным тоном, но все равно вышло как-то хрипло, пришлось незаметно откашляться.
Макс с ленивым любопытством взглянул на нее.
— Так вот, мне пришлось отменить две встречи.
Гибкой походкой он подошел к камину, взял в руки фарфоровую статуэтку чайки, которую прислала ей мать. Лора наблюдала, как он ласково погладил прекрасную птицу.
— Наверное, у тебя важные новости, — предположила она.
— Знаешь, твоя сестра далеко пойдет!
— Я думала, она уже успела это сделать, — ответила Лора, с нетерпением ожидая продолжения.
Он уже был в другом конце комнаты, засунул руки в карманы и направлялся к ней. Исходившая от него энергия, казалось, наполняла всю квартиру.
— Мне позвонил Дэниэль, — продолжал Макс.
— А я думала, вы с братом не разговариваете с тех пор, как он женился на моей сестре, — сурово заметила она. Она всегда осуждала семейную вражду, а Макс вообще вел себя глупо в том, что касалось Фэй. Она заслуживала гораздо большего с его стороны, чем простая вежливость. Но Макс не мог простить, что она предпочла ему другого. И этим другим оказался его не слишком удачливый брат.
— Я обеспечивал Дэниэля последние несколько лет, — вздохнул Макс.
— Ах, как это по-родственному!
— Я делал это ради детей.
Она замерла. Что дальше?
— Но, — продолжал он, — как оказалось, я обеспечивал и кое-что еще. — Он подошел к ней вплотную, его хмурое лицо испугало ее.
— Ч-что ты имеешь в виду? — спросила она.
Сестра наделала много глупостей в свое время. Они с Дэниэлем, как беззаботные дети, бродили по стране, путешествовали автостопом, не подчинялись властям.
— Дэниэль и Фэй арестованы, — резким тоном проговорил Макс.
У нее упало сердце.
— Опять нарушили закон? — спросила она, вспоминая, как ей однажды пришлось платить залог за Фэй, когда та отказалась покинуть владения одного фермера.
— Ты не понимаешь, — сухо проговорил Макс и поджал губы. — Они сидят в тюрьме в Марракеше.
У нее от удивления округлились глаза. Макс весь кипел от ярости. Лора знала, как он ненавидел образ жизни Дэниэля. Он обвинял брата в том, что тот опозорил честь семьи. По его мнению, в том, чтобы вступать в связь с деревенскими девушками и бросать их беременными, не было ничего особенного, так всегда поступали землевладельцы ради собственного удовольствия, но тюрьма — это нечто неслыханное!
— За… что? — еле слышно пробормотала она, не отводя взгляда от его сузившихся глаз.
— За наркотики.
— О Господи! — Она в ужасе съежилась в кресле.
— Сейчас не время охать, — раздраженно произнес он.
— У меня вполне нормальная реакция, — процедила она сквозь зубы. — Я думаю о детях. Что с ними? И что мы можем сделать, чтобы вытащить Фэй и Дэниэля?
— Ничего, — жестко ответил он.
— Ничего? Но…
От его презрительного взгляда она замолкла.
— Самое главное — дети.
— Конечно, но… — начала Лора.
— Послушай меня.
— Ты-то уже привык к этой мысли, а я только что узнала об этом! Ладно. Кто сейчас смотрит за Перраном и Керензой?
— Одна их подружка, которой уже надоело играть в папу с мамой.
— В Марракеше?
— Нет. В Порт-Гаверне.
Лора опять в изумлении открыла рот.
— Но это же в Корнуолле! Я не понимаю… что ты говоришь… Фэй в Марракеше, а дети в Корнуолле? Как она могла уехать, когда Керен-зе всего только несколько месяцев?
— Она не замечена в пристрастии к домоседству, — презрительно заметил Макс.
Лора не могла не согласиться с ним. Она любила Фэй, но не могла понять ее поведения. Они с сестрой такие разные. Будь у нее четырехлетний малыш и младенец на руках, ее никакими силами нельзя было бы от них оторвать. Но ведь люди обычно не ценят, что имеют. Фэй всегда жаловалась на то, что очень легко беременела, а дети сковывали ее свободу. Лора опустила глаза, чтобы Макс не увидел в них боль. Ей самой так хотелось бы, чтобы ребенок ограничил ее свободу…
— Спасибо, что рассказал мне это, — деревянным голосом проговорила она.
— Кто-то же должен был это сделать.
— Вероятно, дети сейчас у твоих родителей? Макс как-то странно посмотрел на нее.
— Мои родители в Шотландии. А дети сейчас живут в коттедже, который отец подарил Дэ-ниэлю. Он, конечно, не часто им пользовался. В основном его сдавали, так что никто толком не знает, в каком он состоянии.
Она вспомнила. Крошечный белый домик на склоне горы. Узкая дорога ведет от него к Порт-Га-верну, городку недалеко от ее родного Порт-Исаака, где она, дочь рыбака, провела все детство.
Фэй ненавидела этот коттедж, говорила, что он мал и для крысы, старик мог бы предоставить им что-нибудь получше. Тогда сами Пен-деннисы жили в особняке в долине. Фэй рассчитывала получить что-нибудь в том же духе.
