Разлучница - [21]

— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказала Адельтрауд, расставляя на столе стеклянные чашки. — Ну как? Вам нравится?

— Это просто моя мечта, фрау Розеншток. Знаете ли, я выросла в одном из многоквартирных домов в Карлсруе.

Она сразу же поняла, что этого не стоило говорить. Но черноглазая женщина с ее приветливым взглядом почему-то располагала к доверию. Жасмин даже представить не могла, что мать Северина такая приятная женщина.

— Только, пожалуйста, называйте меня просто Адельтрауд, — попросила хозяйка, стоя у мойки и наливая воду в чайник. — Я, например, охотно называла бы вас Жасмин. Такое красивое имя.

— Мою мать зовут Роза, а тетку — Гортензия, — продолжала Жасмин без особой необходимости.

— Сплошные дети цветов! — Адельтрауд поставила на стол чайник, тарелку с печеньем и села напротив гостьи. —

К сожалению, должна признаться, что Северин никогда ничего не рассказывал о вас, Жасмин. Дать вам сахар?

Жасмин отрицательно покачала головой. Какой-то шум во дворе заставил ее посмотреть в окно.

— А вот и Николь, — заметила Адельтрауд. Было видно, как в самом начале дороги, ведущей к дому, медленно открывались ворота. Серебристый «Порше» свернул налево, в сторону гаражей.

— Неужели это Николь Тиллер? — поинтересовалась Жасмин, делая вид, что удивлена.

— Только не говорите, что и с ней вы раньше были знакомы. Хотя… Северин тоже познакомился с ней еще в Гейдельберге. Потом они не виделись некоторое время и два года назад опять встретились. Можно сказать, что они вновь нашли друг друга.

— Николь я еще со школы знаю, — призналась Жасмин ввиду предстоящей встречи с подругой. — Мы с ней вместе учились.

Адельтрауд сделала глоток и уточнила:

— В интернате для трудновоспитуемых детей?

Жасмин кивнула.

— И что же вы такого натворили? Мелкая кража в магазине, как и у Николь? Вам вовсе не нужно стыдиться. Когда мне было четырнадцать лет, я подожгла амбар. В этом возрасте человек такой же образованный, как Эйнштейн, но в нравственном плане не лучше обезьяны.

Жасмин невольно рассмеялась.

— Я украла помаду в одном магазинчике.

— И все? Больше ничего? У вас есть братья или сестры?

— У меня есть брат, он на пять лет старше. Вольфрам прокурор.

— А ваш отец?

— Он дает кредиты под автомобили.

— Понятно, — коротко сказала Адельтрауд.

У Жасмин пересохло в горле. За эти три минуты она рассказала о себе больше, чем за последние пять лет, общаясь с разными людьми. Она решительно подняла чашку с чаем и, нервно глотнув, обожгла губы.

— А можно спросить, кем вы работаете? — продолжила Адельтрауд.

— Я… — В этот момент в коридоре послышались шаги, и спустя мгновение дверь в кухню распахнулась.

— Вот ты где, Адельтрауд. Я… — Николь остановилась на полпути к столу как вкопанная.

— У нас гости, — с улыбкой пояснила Адельтрауд, хотя в этом не было никакой необходимости.

— Привет, Николь.

Она была все такая же красивая, даже еще красивее, чем прежде, — стройная, загоревшая, в джинсах с низкой посадкой, плотно облегавших ее бедра. На ней были розовые сапоги и короткий топ. Сверху она надела красную блестящую куртку со складками. Длинные светлые волосы свободно спадали на плечи. На ее лице в форме сердца появилась знакомая детская улыбка.

— Жасмин? Боже мой, Жасмин! Как ты сюда попала? Глазам своим не верю! Роскошно выглядишь!

Не успев прийти в себя, она оказалась в объятиях Николь.

— Вот так приятный сюрприз! Ты в порядке, Жасмин? Ты уже давно здесь?

Вырвавшись из объятий подруги, Жасмин поправила прическу.

— Ты знаешь, кто это, Адельтрауд? — обратилась Николь к своей будущей свекрови. — Это моя лучшая, самая лучшая школьная подруга. Мы были почти неразлучны. И в Гейдельберге мы жили вместе. Но потом Жасмин уехала в Берлин, и в последнее время мы потеряли друг друга из виду. Господи, неужели это ты, Жасмин! Да посмотрите же на нее! — Казалось, что Николь искренне рада встрече. — А что ты делаешь здесь, в Пеерхагене?

— Она ищет семью Нидергезес… — Адельтрауд, и похоже, понравилась эта фамилия. — Полчаса тому назад я увидела ее у нашего дома. Когда Жасмин услышала фамилию Розеншток, то вспомнила Северина, а когда я назвала твое имя…

— Вообще-то, я приехала на две недели в Кюлюнгсборн в отпуск, — не очень вежливо прервала ее Жасмин.

— Очень хорошо! — воскликнула Николь. — Значит, ты еще успеваешь на свадьбу. Да, Жасмин, все уже решено. Северин и я — мы женимся на следующей неделе.

— Она уже об этом знает, — вставила Адельтрауд.

— Ты уже знаешь? — В глазах Николь промелькнуло недоверие. — Откуда?

— Я ей рассказала — вот откуда, — пояснила Адельтрауд. — Ведь в этом доме больше ни о чем, кроме свадьбы, не говорят.

«Кто же тогда послал мне пригласительный?» — подумала Жасмин.

— Кстати, — лучезарно улыбаясь, сказала Николь, — мне снова нужно уехать. Вообще-то, я думала, что Северин уже здесь. У нас встреча со Штефен в Хайлигендамме по поводу свадебного банкета. Но, как я вижу, мне опять придется ехать туда самой. Жасмин, ты же останешься на ужин?

— А… мне еще нужно было кое-что…

— Но вы ведь успеете вернуться сюда к ужину? — переспросила Адельтрауд. — Конечно, если у вас на сегодня нет других планов. Например, посещение Нидергезесов. — Она весело улыбнулась. — Или множественное число этой фамилии звучит как-то по-другому?