Разлучница - [19]

— Как-нибудь вытерпишь, девочка моя.

Жасмин тихо положила тяжелый латунный ключ на стол.

В этот момент из кабинета вышла девочка и, опустив голову, шаркающим шагом прошла мимо нее.

— Привет! — сказала Жасмин.

Глаза на тестообразном лице Рони казались двумя темными пуговками, неправильно пришитыми по чьей-то ошибке.

Жасмин разочарованно смотрела на ребенка, понимая, что ничего, достойного комплимента, она в этой девочке не найдет. Значит, обойдется и без комплимента.

— Роня, может быть, ты подскажешь мне, — спросила она, — как добраться до Пеерхагена?

Глупо уставившись на нее, девочка молчала.

— Поезжайте сначала на юг, в сторону Крепелин — внезапно вмешалась ее мать, незаметно, словно привидение, занявшая свое место за регистрационным столом. — А в Енневиц повернете налево и сразу увидите этот дом.

— Огромное спасибо, — произнесла Жасмин, выбегая на улицу.

На своем маленьком фиолетовом «Форде» она выехала из Кюлюнгсборна в южном направлении. По левую сторону, в небольшой впадине перед Кюлюнгом, паслись лошади. Их было около тридцати. У Жасмин никогда в детстве не было возможности заняться такими элегантными видами спорта, как скачки, гольф или теннис. Из детских грез, доставшихся ей по наследству от матери, тоже ничего хорошего не получилось: актрисой она не стала. Для этого нужно было научиться держаться в седле и фехтовать. Жасмин ухмыльнулась. Когда же наконец молодежь поймет, что не всегда люди становятся летчиками, водителями локомотивов, певицами или актрисами? И когда взрослые прекратят улыбаться и гладить по головке своих чад, рассказывая о таких профессиях.

— Сначала выучись чему-нибудь путевому.

Со своими оценками в аттестате Жасмин могла бы после школы изучать медицину. А Николь никогда бы в голову не пришло ничего лучшего, чем экономика предприятия.

— Там можно встретить настоящих мужчин, — утверждала она. — Если ты изучаешь юриспруденцию, то выйдешь замуж за адвоката. На экономическом факультете учатся только наследники крупных состояний.

Вот и Жасмин решила изучать экономику предприятия и была с Николь практически неразлучна.

— Ты ведь хотела стать актрисой, — говорила мать Жасмин. Она твердила об этом, надоедая дочери своими рассуждениями о «хороших» профессиях. Но дело было не в том, что собственная мать отговаривала ее от чего-то благоразумного, как, например, изучение экономики. Стать актрисой — это тоже не выход, и фрау Кандель видела свою дочь прежде всего бухгалтером. Жасмин становилось немного не по себе, когда она задумывалась над тем, кем бы сегодня она могла быть, если бы ее мать занималась дочерью, а не своими депрессиями и мечтами о Мии Фарроу. Возможно, она стала бы юристом, как ее брат, или архитектором. Она бы жила по другую сторону общества, точнее, она была бы в нем, имея мужа и детей, круг друзей, которым она могла бы рассказать о своих успехах на работе. Она не была бы профессиональной разлучницей и не ходила бы по лезвию ножа, будучи на грани закона и преступления.

Кюлюнг предстал перед ней светлым лиственным лесом, наполненным глухим потрескиванием ветвей, и крутыми тропинками. За ним начиналась мекленбургская земля с ее бескрайними полями, на которых возвышались ветросиловые установки. Енневиц состоял из нескольких домов, приткнувшихся на перекрестке. Недавно заасфальтированная развилка на пути в Хундехаген заставила Жасмин задуматься и плавно притормозить. Затем она выехала на боковую дорогу, которая шла через кукурузные поля к холмам, покрытым деревьями, и заканчивалась у красной стены с железными воротами.

Жасмин аккуратно развернулась и припарковалась у зеленой линии перед воротами, чтобы потом без проблем уехать отсюда. Когда она выходила из машины, вокруг стояла тишина. Если бы не мотор, который тихонько урчал под капотом, то можно было представить, что ты попал в средневековье. За воротами зеленели огромные старые кедры.

Дорогу, ведущую к зданию из красного кирпича, окаймляли клумбы с нарциссами и тюльпанами. Даже небо над этой дорогой казалось каким-то особенным. Присмотревшись, Жасмин отметила, что Пеерхаген был старой, средних размеров усадьбой с трехэтажным домом в три окна по каждую сторону от входа.

Сквозь решетку ворот справа от главного здания, между старыми березами, были видны другие постройки, очевидно сараи или гаражи. А вот автомобиля с полным приводом, который, как правило, водят хозяева таких особняков, Жасмин не увидела. Казалось, что в доме никого не было.

Бросив взгляд на закрытые окна, она подошла к воротам, на которых еще раньше заметила современный звонок. Правда, табличка с фамилией отсутствовала. Прекрасно! В воротах была маленькая дверь, которую оставили открытой.

Лучше и не придумаешь: она могла пройти к дому, а потом отправиться дальше, якобы в поисках семьи каких-нибудь Пресевиц или Фауленграбен, живущих где-то в этой местности.

Жасмин вошла через ворота, закрыла за собой дверь и направилась к дому. В своем наряде она не была похожа на воровку нарциссов или заблудившуюся туристку, но, скорее всего, дома никого не было, и в любом случае ее не заметили бы.

Вокруг дома вилась дорожка, выложенная плиткой и обсаженная с обеих сторон великолепными розами. Звонок на старой деревянной двери она увидела не сразу. Прошло некоторое время, прежде чем Жасмин заметила его. Ее предположение, что хозяев не было дома, похоже, подтверждалось, и она прошла дальше.