Разлучница - [115]

— Мы собрались здесь, — начал чиновник, — потому что одна молодая пара решила заключить брачный союз.

Адельтрауд едва сдерживала неуместную сейчас улыбку.

— Когда производится обряд бракосочетания, положено придерживаться определенного порядка, — продолжал чиновник в матросском пиджаке. — Но я прошу вас, дорогие присутствующие — друзья, знакомые и родственники жениха и невесты, простить меня, потому что сегодня все будет несколько иначе. Жених попросил, чтобы мы отступили от протокола и сразу же начали обряд бракосочетания.

«Чудесная идея, — подумала Жасмин. — И как это им удалось уговорить его отказаться от торжественной речи?»

— Попрошу жениха и невесту встать.

Фальк поднялся.

Поднялась и Адельтрауд, потянув за собой Жасмин. Справа от Фалька встала Лаура — ну да, она и должна там стоять.

Чиновник открыл папку и прочитал:

— И теперь я спрашиваю вас, госпожа Жасмин Кандель, берете ли вы присутствующего здесь…

— Минуточку, — перебила его Жасмин. — Тут какая-то ошибка. Я всего лишь свидетельница.

В этот момент Фальк схватил букетик невесты, повернулся к Жасмин, вручил ей цветы и взял ее руки в свои. От изумления она не находила слов и попыталась освободиться, но Фальк держал крепко. Не отводя взгляда, он смотрел ей прямо в глаза.

— Пожалуйста! — прошептал он. — Выходи за меня! Сейчас же!

Жасмин охватила такая слабость, что она едва понимала, что происходит на самом деле. Она почувствовала, как Фальк взял ее под руку и снова повернулся к чиновнику. Тот откашлялся и повторил:

— И теперь я спрашиваю вас, Жасмин Кандель, берете ли вы присутствующего здесь Фалька Розенштока в мужья?

В зале стало очень тихо. Что-то старое, что-то новое, что-то чужое, что-то синее — все было. Почти все. Не хватало только серебряной монетки.

— Да, — сказала Жасмин.

ГЛАВА 24

«Santa Lucia» на всех парусах неслась по морю. Вода тихо плескалась о борт. Сначала исчезла из виду прибрежная полоса, потом утонули в туманной дымке белые домики, и наконец не стало видно даже верхушек деревьев.

Фальк включил автопилот, поднялся на палубу, проверил еще раз паруса и пошел на корму, где сидела, подставив лицо ветру, Жасмин. Еще на крыльце ратуши он предложил ей эту поездку в Борнхольм, правда только на выходные, потому что в понедельник им снова нужно было возвращаться в Берлин. Она с радостью согласилась. После обеда они уехали, и он снова смог обнять ее и отнести на руках в свою каюту. Точнее, они скатились в трюм.

— И как меня теперь зовут? — спросила она, когда Фальк сел рядом с ней.

— Ты подписалась Розеншток. Но если ты снова хочешь быть Кандель, то это еще можно изменить. Я узнавал. Трудновато было убедить работников загса, что при подаче документов заявления невесты не будет. Ясное дело, подкупить их невозможно, но город все-таки принял нашу помощь на оздоровление леса.

— Вы даже моих родителей привезли! — Жасмин засмеялась. Ее волосы блестели на солнце. — Я думала, у меня что-то со зрением. Спускаемся по лестнице, а там стоит мой отец и фотографирует нас. Этот черный костюм он уже лет двадцать надевает на разные торжества, в основном на похороны. И мама в своем платье с зимним мехом. Я теперь поняла, что за чушь она несла о том, что ей нечего надеть, а папе придется привыкать к мизерным порциям на огромных тарелках.

— Идея с выигрышем поездки принадлежит Адельтрауд, — пояснил Фальк — На случай если вы встретились бы здесь раньше положенного. Когда мама сказала, что понадобятся твое свидетельство о рождении и прочие бумажки, я поехал в Карлсруе. Мы выпили с твоим отцом много «Ротхауса», и я попросил твоей руки. Он согласился сразу же. Единственное, что было трудно, — это убедить твою маму, что невеста не должна ничего знать о собственной свадьбе. Боже мой, как я боялся, что ничего не выйдет!

— Неужели все, кроме меня, знали об этом?

— Отцу мы тоже не говорили: он плохой актер.

— А Глория?

— Мама звонила ей. Как женщина женщине. Она сказала ей, что не имеет ничего против того, чтобы эта свадьба расстроилась.

Жасмин засмеялась.

— Мне кажется, ты должен был предусмотреть, что я не приеду. Я, между прочим, не собиралась.

— Поэтому мы поручили это дело Роне. Она замечательно справилась, правда? Ей нужно было не засмеяться, когда она звонила тебе. По ней не заметно, лжет она или говорит правду, — это мы поняли благодаря твоему замечательному детектору лжи. По-моему, она сыграла убедительно, а ты как думаешь?

Жасмин невольно рассмеялась.

— Да уж. Но это, боюсь, могло не сработать.

— Мама так и говорила. Поэтому она развернула свою кампанию. И все, как видишь, получилось.

Жасмин покачала головой.

— Я все время думала о том, как бы сбежать.

— Поэтому я две ночи пропел чуть ли не на коврике в прихожей. Мама, Роня и я караул или тебя все время.

— И ты поехал с нами кататься на велосипедах…

— Роня очень темпераментна, но ей не хватило бы сил убедить тебя остаться, если бы ты попрощалась с ней на вокзале. Когда я сегодня утром увидел из окна своей спальни, что ты садишься в машину, то понял, что ты воспользовалась единственным шансом. Мне не стоило, конечно, оставлять ключ на видном месте.