Разлом в пространстве - [3]

— Спать надо меньше, — заметила я.

Нора поморщилась и промолчала, сонно жуя пфанк. — А папа?

— Папа спит еще, — ответила я и протянула Норе кувшинчик облепихового варенья.

Дядя Рудольф появился на кухне через пол часа. К тому времени и я, воровавшая каждый третий пфанк прямо с лопатки, и Нора, лениво облокотившаяся на стол и потаскивающая их из тарелки, уже наелись, а на столе виднелась высокая стопка. Решила, что на пару дней дяде Рудольфу точно хватит. Сперва он немного пофыркал на меня, да скоро успокоился и мирно запивал пфанки цветочным наваром.

Еще через пару часов, наконец, подъехала наша карета. Дядя Рудольф помог привязать чемоданы и, едва ли не задушив нас в объятьях, погрузил внутрь. Я поморщила нос от спертого запаха. Вот уж повезло. И это в этом нам два дня трястись придется? Нет, я конечно всегда чувствовала любые запахи намного лучше всех, кого я знала, но только это уже перебор. Хотя бы лошадь меня не заметила, а то могли бы вообще никуда не поехать. Все водила носом да ржала, пока я пряталась за каретой, прощаясь с дядей Рудольфом. Похоже ненавидят они меня все-таки, зверюги этакие.

Я продвинулась к окну и поудобней уселась на синем сиденье, Нора села рядом. Она еще долго махала в окно дяде Рудольфу, при этом ей приходилось перевешиваться через меня, а вот я занялась изучением кареты. Напротив меня, около окна, уже сидела пожилая найнэн и мирно похрапывала. Судя по количеству шалей, в которые была замотана наша спутница, я решила, что ехать она могла еще с болот на границе Пустоши. Так, это значит уже часов так шесть. Седые волосы были спрятаны под чепчиком, а на носу — маленькие кругленькие очочки. Не хотелось бы мне с ней говорить о погоде, да и плохо у меня получалось поддерживать разговор с незнакомцами. Так что даже хорошо, что спит. Пусть ее. Только вот на следующей остановке кто-нибудь да подсядет: все-таки шестиместная у нас карета.

— Маань.

Я уставилась в окно и смотрела как мимо мелькал вереск и, изредка, голубые цветочки. Если высунуться, можно было уже увидеть лес, чернеющий в дали. Ну как лес, по сравнению с лесами Арени или вокруг тоже Красного Ущелья академии, наш с Пустоши все лишь маленький лесочек. Так говорят по крайней мере, я-то ни разу в Арени не была. Дядя Рудольф если и ездил на ярмарку, то один. Наверное раз так пять за всю жизнь.

— Мааань, — снова протянула Нора. Наша спутница дернулась, всхрапнула, но не проснулась. Мда, похоже Нору старушка не очень заботила. Вот ведь не дает поспать человеку! Сама с ней разговаривать будешь, как проснется.

— Ну, Маааня. — Нора ущипнула рукав моего платья и легонько потянула, потом уже схватила за руку и начала трясти.

Я хмыкнула и повернулась к ней. — Чего тебе?

Нора улыбнулась, нет даже не так, Нора оскалилась, а потом резко стала рыться в своей небольшой суме через плечо, которая стояла рядом. Эх, не люблю я, когда она так лыбится, не всегда это хорошо заканчивается.

А тем временем Нора уже нашла то, что искала, и самодовольно протянула мне небольшой сверток. Знакомый запах ударил мне в нос, когда Нора только вытаскивала сверток из сумы.

— Это что, кестены? — воскликнула я, хотя ответ-то я уже знала. Этот запах было сложно перепутать.

— Ага, — кивнула Нора. — Твои любимые.

Я медленно развернула верх свертка и аж глаза вытаращила, действительно, это были мои любимые запеченные кестены.

— Онория! За ними же часов пять-шесть пешком до леса. Когда успела только, да и мне ничего не сказала, вместе бы пошли.

— Сюрприз. — Нора только развела руками и заключила меня в объятия.

— Да правда, не стоило же, — все пыталась отнекаться я. Хотя, если учесть, что мое лицо было вжато в ее плечо, получалось не очень. — Пять часов, а еще обратно!

Нора отпустила меня и села обратно, откинувшись на спинку. — А так я и не пешком. — И хитро-хитро так прищурилась.

Я вздохнула, нет она просто неисправима. Мы тут на четыре года уезжаем, а она! Еще одного охмурила. И ведь не кому из бедняг больше пары поцелуев-то не перепало, а все равно вокруг вертятся.

— Мы в Арени и тебе, наконец, Прынца найдем.

Я только хмыкнула. Вот уж спасибо, нужен он мне больно. Что я с ним делать-то буду? Хотя… Научил бы фехтовать — не отказалась бы.

Глава 2

К Арени мы подъехали следующим вечером. Почти всю дорогу я таращилась в окно, рассматривая причудливые пейзажи. В лес мы так не разу и не свернули, хотя огромные деревья с красными листьями простирались слева от кареты почти половину пути. По пути заехали в еще одну деревушку в Пустоши, там к нам присоединился добродушный и очень разговорчивый ведьмак лет так пятидесяти. Через несколько часов мы уже знали все и о его жене, талантливой ведьме, и о его сыне-оболтусе. Собственно из-за этого оболтуса он и ехал к своей тетке, из самого ведьмак-то вышел не очень, а жену расколдовать нужно.

Сошел ведьмак на следующей остановке, карета завернула в какой-то небольшой дворик, да там его и оставили. На развилке у леса вошла найнэн в черном пальто и остроконечной шляпе, потом нэйти с какой-то корзинкой, вышла наша первая попутчица, зашло еще двое, а мы все ехали и ехали. У меня тело уже не просто затекло, оно ныло от боли, только вот откинуться было некуда: на сиденье трое помещались только если очень сильно подвинуться. Вперед вытянуть ноги — тоже не выход, сиденья стояли так близко к друг другу, что я почти упиралась коленями в пассажира напротив. Разговоры не о чем с людьми, которых я больше никогда не увижу, тоже изрядно надоедали. Меня спасали только кестены, а то узнали бы наши попутчики, что я о них всех думаю и какой ужасный у меня характер.