Разговоры мужчин среднего возраста - [6]

Может, не начал.

СЛАВА. Ну, конечно. Вот, ты задаешь эти вопросы?

ЛЕША. Задаю.

СЛАВА. И я задаю.

КАМИЛЬ. И я задаю.

САША (значительно). Значит, я таких вопросов не задаю!

СЛАВА. Вот видишь - все задают!

КАМИЛЬ. И вообще, конечно, мужчина хочет услышать от женщины правду. Но такую правду, которая его устраивает. В идеале хотелось бы услышать, что у нее до тебя никого не было, но все ж понятно, поэтому, когда она спрашивает: «А ты считаешь, я должна была ни с кем ничего до 30 лет, сидеть, тебя ждать?», ты делаешь над собой усилие и говоришь «н-н-ну... н-нет, конечно...». И это «н-н-ну... н-н-нет» означает, знаете что? «Да, дома сидеть, меня ждать, на мужиков вооб­ще не смотреть, сам понимаю, что глупость, только плевать я на это хотел, сука, проститутка, трахалась до меня со всеми!» Вот что означает.

ЛЕША. А цель этого допроса знаете, какая? - ты хочешь услы­шать, что ты лучше. И при этом еще важно услышать, что он -хуже. Одновременно! Что ты лучше, а он хуже. Потому что это не одно и то же. Легко может оказаться, что ты лучше, и он луч­ше. Потому что от этих сволочей всего можно ждать.

САША. И пусть руки держит перед собой, а то я знаю это - пальцы крестиком за спиной...

СЛАВА. В общем, вопрос, конечно, задавать нельзя... ну, «кто это был?» Только как себя заставить его не задавать?

КАМИЛЬ. А никак. Если ты любишь - ты задаешь.

ЛЕША. То есть, нет варианта «сдержался и не спросил»?

САША. Есть. Сдержался, 15 минут ни о чем не спрашивал, за­уважал себя за это время безумно, - ну, а дальше не выдержал, спросил, конечно.

СЛАВА. Потому что есть один нюанс - если ты перестал зада­вать этот вопрос, значит, ты действительно перестал этим инте­ресоваться. И все кончилось. Во всяком случае - с этими отно­шениями... Ну, что, все про мечты?

ЛЕША. Не-не, у меня одна маленькая. Тоже, кстати, про ро­яль - я на какой-нибудь вечеринке сажусь за рояль и играю, но не что-то банальное, а романс... (осекся) а и черт с ним, да, Слав? Ты же все равно все испортишь. Нет у меня никакой мечты.

Захлопывает рояль. Темнота.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ «О критериях в искусстве, или Дяденьки, простите засранцев!»

Я как-то смотрел спектакль... современный, и все в современных костюмах... и вдруг кто-то вышел в бурке огромной, белой и с по­сохом. И я думаю - «что за херня?». А рядом - знакомый кри­тик, и он ко мне наклоняется и говорит: «Слушай, может это какой-то символ?» Я говорю: «Какой?» - «Ну, не знаю, там... символ раннего христианства». Я говорю: «Почему?» Он гово­рит: «Просто если это не символ раннего христианства, то это полная херня».

Самое интересное - назавтра читаю его рецензию: «Тонкий спектакль, пронизанный глубоким символизмом»-И я его понял. Вот, написал бы он «херня», а это и вправду ока­залось бы символом раннего христианства - как бы его коллеги заклевали...

Звучит «Адажио» Альбинони. Камиль босой, голый по пояс, лежит, свернувшись калачиком, на авансцене в луче света. Вот он встает, заламывает руки, подпрыгивает на одной ноге, ме­чется и вообще, совершает различные телодвижения, принятые у людей, занимающихся т. н. «contemporary dance». В конце он прижимает руки к груди, а потом протягивает их к людям. Зри­тели бурно аплодируют. Камиль кланяется...

ЛЕША. Ну, как? Понравилось? Вы поняли, что мы хотели ска­зать? Поняли?.. (Удивленно). Ну, как? Это же одиночество. Че­ловек пытается пробиться сквозь стену одиночества - к людям. Или нет? Или это Прометей? Да, Прометей, взбунтовавшийся и несущий людям огонь... и предчувствующий кару за свое пре­ступление... нет?

СЛАВА. Нет. Это современный балет... про диссидентов. И это (указывает на полуголого Камиля) академик Сахаров, борю­щийся за свободу слова и права человека... Особенно вот этим движением - Камиль, покажи. (Камиль показывает). Не спута­ешь с переживаниями по поводу изобретения водородной бом­бы. (Камиль показывает). И тем более с тревогой за судьбы че­ловечества. (Камиль показывает). Спасибо, Камиль, достаточно.

Камиль убегает переодеваться.

ЛЕША. Так вот, послушайте: мы ничего не имели в виду. И так -практически все. Просто, очень красивая музыка. Под такую му­зыку обретает значение вообще всё что угодно. Дальше - дело критика объяснить, что ты хотел сказать.

СЛАВА. А мы клянемся: в нашем театре этого не будет никогда. А если вдруг будет - пристрелите нас. Потому что это будет означать, что мы кончились, и сказать нам больше нечего. (По­думал). Хотя, возможно, именно этот момент запомнится вам больше всего...

ЛЕША. И еще снег у нас никогда не пойдет во время спектак­ля. Я имею в виду - прием. Нет, сам-то прием нормальный, но, во-первых, сколько можно, во-вторых, это же, в основном, от беспомощности - в любой момент спектакля дал снег под кра­сивую музыку - и уже можно ничего не придумывать.

Сидевший молча, Саша вдруг встал с решительным видом.

САША. Так, я хочу выступить с заявлением.

СЛАВА. Саш, не надо!

САША(набычился). Это мое личное мнение. Я его хочу высказать.

ЛЕША. Сейчас подумают, что мы все так думаем, а мы не все так думаем... ну, то есть, мы все так думаем, но не хотим, чтобы все об этом знали.

САША. Я имею право. Потому что мы театр, сделали много хо­роших спектаклей, у нас куча призов, но все - за футбол. Это что значит?