Разговоры беженцев - [2]

Циффель. Это очень важное обстоятельство. Нигде так не следят за порядком, как в тюрьме и на военной службе. Это давно вошло в поговорку. Генерал, доложивший императору Наполеону в семидесятом году, перед началом войны, что армия готова вплоть до последней пуговицы, правильно выразил бы степень готовности, если бы это было правдой. Все дело именно в последней пуговице. Каждая пуговица должна быть на учете. Последняя пуговица обеспечивает победу в войне. Последняя капля крови тоже, конечно, имеет значение, но не в той мере, в какой важна последняя пуговица. Именно порядок позволяет выиграть войну. В отношении крови нельзя соблюдать такой же порядок, как в отношении пуговиц. Пролита ли уже последняя капля крови - об этом в штабе никогда не знают с такой же точностью, с какой там все знают о пуговицах.

Калле. "Последний" - это вообще одно из их излюбленных словечек. На болоте эсэсовец нам всегда говорил, что мы должны копать из последних сил, и я часто удивлялся: почему нам нельзя копать из первых сил. Но эсэсовец настаивал на последних силах, в этом для него и был весь смак. И войну мы тоже должны выиграть из последних сил, на этом они очень настаивают.

Циффель. Им важно показать, что все это очень серьезно, что все должны работать до седьмого пота.

Калле. До кровавого пота. Пот, не окрашенный кровью, вообще не пот.

Циффель. Вернемся, однако, к пуговицам. Даже коммерсанты не придают такого значения порядку, как военные, хотя, казалось бы, образцовый порядок в делах обеспечивает прибыль, а война приносит одни убытки. По логике вещей коммерсантам куда важнее учитывать каждый пфенниг, чем военным - каждую пуговицу.

Калле. Сама по себе пуговица никакого значения на войне не имеет, никогда люди так не швыряются ценностями, как во время войны, это знает каждый. Здесь все делают с размахом. Кто хоть раз в жизни видел военное управление, которое вело бы экономное хозяйство? Порядок не в том, чтоб экономить.

Циффель. Конечно, нет. Порядок заключается в том, чтобы планомерно разбазаривать. Все, что выбрасывают, все, что портят или разрушают, нужно занести в список, обязательно под номером - это и есть порядок. За порядком следят прежде всего с воспитательной целью. Некоторые требования человек вообще не мог бы выполнить, если бы он выполнял их кое-как. Это относится к бессмысленным требованиям. Заставьте заключенного копать яму, потом снова ее засыпать и позвольте ему работать спустя рукава, и он просто спятит либо взбунтуется, что, собственно говоря, одно и то же. Напротив, если следят за тем, чтобы он держал лопату именно так, как положено, ни на сантиметр ниже, если протянут шнур, вдоль которого нужно копать, чтобы край ямы был прямым, как струна, и если требуется снова засыпать яму так, чтобы земля под ногами была ровной, будто никакой ямы вовсе и не было, вот тогда и работу выполнишь, и все будет сделано аккуратненько, как по линеечке, - это сравнение тоже из их лексикона. С другой стороны, вы едва ли в наше время встретите человечное отношение, не предложив взятку, что тоже является разновидностью беспорядка. Человечность вы найдете там, где найдете чиновника, который берет. Пользуясь подкупом, вы можете даже иногда добиться справедливости. Чтобы моя очередь в австрийском бюро паспортов подошла побыстрее, я дал на чай. Я увидел по лицу одного из чиновников, что он человек добродушный и при случае не прочь взять. Фашистские правительства выступают против подкупа именно потому, что они не гуманны.

Калле. Кто-то однажды утверждал, что дерьмо это просто вещество, которое находится не на своем месте. Дерьмо в цветочном горшке, собственно говоря, нельзя считать дерьмом. В сущности, я за порядок. Но однажды я видел фильм с Чарли Чаплином. Он хотел упаковать костюм; он швырнул его в чемодан и захлопнул крышку, а потом заметил, что из-под крышки торчат концы. Он взял ножницы и просто-напросто обрезал все лишнее: где рукав, где штанину короче, все, что торчало. Это меня поразило. Вы, я вижу, тоже не слишком цените любовь к порядку.

Циффель. Я просто признаю преимущества расхлябанности. Расхлябанность спасла жизнь тысячам людей. На войне очень часто случалось, что ничтожное отступление от приказа помогало солдату остаться в живых.

Калле. Это верно. Мой дядя был в Аргоннах. Они сидели в окопах и получили по телефону приказ отходить, причем немедленно. Но они не послушались, решили сначала съесть картошку, которую как раз жарили, попали в плен и спаслись.

Циффель. Или возьмите, к примеру, летчика. Он устал и неточно считывает показания приборов. Ему надо сбросить свои бомбы на большой жилой дом, а они летят мимо. Полсотни человек спасены от гибели. Я говорю это к тому, что люди еще не созрели для такой добродетели, как любовь к порядку. Сначала им надо как следует развить свои умственные способности. Люди ставят себе идиотские цели, и только халатное и нерадивое выполнение их планов может уберечь их от крупных неприятностей.

Вы знаете, у меня в лаборатории был служитель, господин Цайзиг, который должен был следить за порядком. Бедняга трудился не покладая рук. Он то и дело прибирал. Бывало, подготовишь несколько приборов для опыта, а тебя позовут к телефону. Он тут же быстренько опять все уберет. Каждое утро совершенно пустые столы блестели чистотой, а все рабочие записи и заметки бесследно исчезали в мусорном ведре. Но он старался, и я ничего не мог ему сказать. Конечно, иногда я не выдерживал, но потом раскаивался, потому что был неправ. Если что пропадало, то есть было убрано, он так смотрел на вас своими бесцветными глазами, лишенными малейшего проблеска мысли, что его становилось жаль. Я не мог себе даже представить, что у господина Цайзига может быть личная жизнь, но она была. Как только Гитлер пришел к власти, выяснилось, что господин Цайзиг все время был "старым бойцом". В то утро, когда Гитлер стал рейхсканцлером, он сказал, аккуратно вешая мое пальто на гвоздик: "Господин доктор, теперь в Германии наведут порядок". Вот господин Цайзиг и сдержал свое слово.