Разговор с молодым другом - [20]

— Поздравляю с победой!

Вернувшись в Москву, я прежде всего поехал к Роману Павловичу.

— Ну, брат Алексей, расскажи, что ты там чувствовал на пьедестале почета?

— Да ничего. Приятно было — не скрою.

— Приятно, это ты прав, конечно. А все-таки, смотри, не заболей теперь высотной болезнью.

— Это еще что за болезнь такая?

— Очень обыкновенная. Ты теперь вон на какую высоту забрался. А на высоте, знаешь, частенько случается — голова начинает кружиться.

— Что вы, Роман Павлович, — сказал я совершенно уверенно и твердо, — со мной этого никогда не случится.

— Ну вот и хорошо. Помни, ты теперь чемпион Советского Союза. Это не только гордо звучит, но и ко многому обязывает. Продолжай упорно тренироваться, учись… Впереди столько нерешенных задач!

18 августа 1953 года в спортивном клубе «Крылья Советов» проходили состязания на первенство общества. Это был тот самый зал, куда несколько лет назад я вошел ничего не знающим новичком. Зал, в котором на протяжении многих лет, не жалея сил и времени, я изучал технику и тактику борьбы, учился побеждать вес.

В этот памятный августовский день среди многочисленных зрителей были мои учителя и наставники, старшие товарищи. Я видел на местах почетных гостей Александра Михайловича Базурина, Романа Павловича Мороз, Григория Ирмовича Новака и Якова Григорьевича Куценко.

— На штанге сто тридцать восемь килограммов, — объявил судья, и голос его на этот раз показался мне взволнованным. — Это на пятьсот граммов больше всесоюзного рекорда, установленного в тысяча девятьсот сорок девятом году заслуженным мастером спорта Яковом Куценко.

Я шагнул вперед. Новое, неизведанное еще чувство охватило вдруг меня. В памяти, как кадры фильма, пронеслись выступления на спортивных площадках Москвы, Берлина, Варшавы, Праги, Бухареста. Отчетливо представил все неудачи, которые долго преследовали меня. Но теперь, когда позади были месяцы и годы тяжелых раздумий, когда были найдены ошибки и столько времени потрачено на их исправление, я верил в успех.

Подхожу к штанге. В зале тишина. Только, как сверчок, трещит киноаппарат. Я поднимаюсь и оглядываю зал. Машет рукой Роман Павлович. Впрочем, может быть, мне это только показалось. Стараюсь забыть обо всем. Теперь все внимание на штанге. Берусь за гриф. Сильно тяну снаряд на себя. И раньше чем штанга взметнулась вверх, раньше чем судьи сказали свое единодушное «есть», я почувствовал, что на этот раз — успех! В сумме троеборья в тот день я повторил высшее достижение страны, набрав 447,5 килограмма.

Домой пришел поздно. Жена открыла дверь и бросилась обнимать.

— Слышала, все слышала по радио. Поздравляем тебя вместе с сыном.

— Спасибо, дорогие.

— Да, Леша, — засуетилась вдруг Лиза, — это тебе, — и протянула лист бумаги.

Это была телеграмма-молния. Ее прислали участники сборной команды СССР по штанге, вылетевшие на первенство мира в Стокгольм. «Поздравляем от души рекордами. Желаем дальнейших успехов. Сегодня вылетаем на первенство мира». Прочитав телеграмму, я подумал о том, что обязательно добьюсь права сражаться в одном строю с самыми достойными.

Глава 5. Настроение улучшается

(Соперник становится другом. «Единоличник». На африканском берегу. Впервые на чемпионате мира. Встреча с Паулем Андерсеном. Рекорды под занавес.)

С утра под новый, 1954 год в Москве разыгралась метель. А к ночи небо зазеленело, как лед, звезды словно примерзли к небосводу, и колючий мороз пронесся по городу.

Мы с Лизой шли на новогодний бал в наш техникум. Снег под ногами скрипел, точно мы наступали на битое стекло. Я взглянул на жену и рассмеялся: вся в инее, с намерзшими бровями и необычайно крупными белыми ресницами она походила на Снегурочку.

— Не замерзла, Лиза?

— Держусь еще…

Вот и здание техникума. Огромные окна глядят на улицу тусклыми рыжими пятнами. Кажется, будто дом вымер. Но открываем дверь и сразу попадаем в атмосферу тепла и веселья. Кружатся в вальсе пары. Повсюду смех, шутки. К нам подбегает староста группы рыжеволосый гигант Сергей Варенцов. Я давно уже агитирую его занятая тяжелой атлетикой, но Сергей не поддается.

— Леша, выручай, — просит он, — Дед Мороз заболел.

Пришлось согласиться. Меня ведут гримироваться. Лизу тут же «украли», я одним глазом только увидел, как замелькало ее платье среди танцующих. Роль Деда Мороза должен был исполнять студент выпускного курса Олег Баронов. Ростом и фигурой мы с ним были похожи. Поэтому Сергей и решил уговорить меня стать вместо «выбывшего из игры» Баронова.

Пока шло переодевание, я заметил в углу гримировочной свой любимый музыкальный инструмент. «Ну, — думаю, — использую его обязательно». Время близилось к полуночи. Закончилась новогодняя речь, праздничные тосты, и вдруг раздался призывный звук трубы — «слушайте все». И через мгновение Дед Мороз с трубой в руках вышел «на люди».

— Приветствую вас и поздравляю, товарищи студенты, — сказал я басом, подражая Баронову. — Ну-ка, расскажите, какими подарками Новый год встречаете, успешно ли тройки из обихода изгоняете?

Тут из толпы выдвинулся вперед однокурсник Лева Баер. Учился он плохо, но слыл отчаянным весельчаком и балагуром. Лукаво подмигнув товарищам, он прокричал: