Разговор с Безумцем - [14]

Шрифт
Интервал

— Да, Джерри, диктую. Записываешь? — прозвучало в ответ.

— Да, да, пишу, — ответил я, снимая колпачок с ручки и зажимая плечом трубку телефонного аппарата.

— Отца мужа старшей сестры Роя звали не Роберт, а Говард, я перепутал, Роберт — это имя мужа сестры Роя. Так вот мистер Говард Блэк является аж главным врачом клиники для психически нездоровых людей под названием «Обитель надежды». Поэтому он без проблем сможет организовать тебе данное мероприятие, с Роем я уже договорился, он сегодня поговорит с Говардом лично, попросит его посодействовать тебе. И я думаю, что он не откажет. Запиши его телефон, — скомандовал Майк.

— А почему ты считаешь, что он мне не откажет? — удивился я.

— Понимаешь, Говард Блэк уже много лет работает с психически нездоровыми людьми, поэтому знает о них очень много, он одним взглядом может определить кто перед ним, сумасшедший или же абсолютно здоровый человек. Ему, как человеку, посвятившему столько лет своей жизни этому делу, написавшему не одну научную работу, касающейся данной сферы, явно будет очень интересно твое исследование, а особенно твоя книга, ведь то, что ты хочешь освятить на всю мировую общественность является частью и его собственного существования. Он намного лучше и глубже понимает таких людей, ведь он столько лет провел в их специфическом обществе, — объяснил мне приятель.

— Да, пожалуй, ты прав, будем надеяться, что так оно и будет. Так, записываю номер, — развеял я нахлынувшие сомнения.

Майк продиктовал мне номер Говарда Блэка, заведующего клиникой для душевно больных людей, носящей доброе, но одновременно немного пугающее название «Обитель надежды». Майк оставил и адрес больницы, к счастью, она находилась не очень далеко от моего дома, не более получаса езды на автомобиле. Поэтому необходимо созвониться с мистером Блэком и, в случае его согласия, отправляться туда на встречу. Так, вечером я его беспокоить, конечно, не буду, а вот завтра утром позвоню ему по указанному Майком номеру, а там уже все и прояснится.

Вернувшись к своему чаю, я стал обдумывать предстоящий мне разговор с мистером Блэком. Не хотелось бы выглядеть глупо в его глазах, уж если я собрался к нему с конкретной целью, значит я в этой цели должен быть уверен. Мне необходимо четко понимать все, что я делаю и куда стремлюсь, любые мои сомнения могут быть не так восприняты руководителем клиники «Обитель надежды», что в итоге может привести к тому, что он мне просто откажет, ссылаясь на то, что я сам не знаю чего хочу. Поэтому надо четко понимать, о чем я буду беседовать с кем-то из душевнобольных, какие вопросы им буду задавать, а также какие вопросы мне необходимо озвучить и самому мистеру Блэку, как неотъемлемому участнику всего этого мероприятия. А самое главное, что я должен понять для самого себя, так это то, о чем, собственно, и будет написана моя книга, ведь она же не будет состоять из одних лишь рассказов кого-то из пациентов, тогда это будет уже не роман, который я хотел бы написать, а мемуары душевнобольного. Следовательно, мне необходимо поставить разговор с безумцем в основу всей моей книги, а вокруг уже дорисовать некую сюжетную линию, дополнив ее выдуманными персонажами и событиями. Об этом мне еще надо как следует поразмыслить, поэтому на несколько часов я углубился в себя, занимаясь выстраиванием сюжета и формированием вопросов для завтрашнего разговора, если он, конечно, состоится.

— Ало, мистер Говард Блэк? — спросил я, набрав утром номер абонента, указанного моим другом Майком.

— Говард Блэк у телефона, — произнес голос, принадлежавший уже явно не молодому человеку. Я бы даже сказал, человеку пожилому или почти пожилому, услышанный мной голос оценивался примерно на шестьдесят — шестьдесят пять лет.

— Мистер Блэк, здравствуйте, меня зовут Джереми Смит. Рой, брат Сьюзан, должен был предупредить вас обо мне, — немного волнуясь, произнес я.

— А, мистер Смит, здравствуйте, да Рой говорил мне о вас и о ваших задачах, что же, это очень занимательно, то, чем вы занимаетесь. Поэтому я с удовольствием посодействую вам во всем, в чем смогу, конечно, — доброжелательно ответил мне собеседник.

— Большое спасибо мистер Блэк, то есть мистер Говард Блэк, — обрадовался я.

— Абсолютно не за что, молодой человек. Когда вам было бы удобно подъехать, чтобы мы предметно все обсудили? — спросил мистер Блэк.

— А когда вам будет удобно? Когда вы будете не месте? — решил подстроиться я.

— Я буду сегодня на работе до восьми вечера, поэтому можете подъехать после своей работы, я еще буду на месте. Вам будет удобно? — уточнил доктор.

— Да, конечно, более чем, тогда я подъеду примерно пол восьмого вечера, чтобы обсудить все подробности, — ответил я, прикидывая, что данное время для меня наиболее оптимально.

— Договорились, мистер Смит, тогда сегодня вас жду у себя в назначенное время. Адрес вам известен? — уточнил доктор.

— Да, конечно, адрес мне сообщили. Я буду вовремя, мистер Говард Блэк, — ответил я.

— Тогда до встречи, — ответил мистер Блэк.

— До встречи, — произнес я.

Что же, встреча с мистером Блэком, главным врачом клиники у меня назначена, а это уже важный шаг, сделанный мною на пути к цели, ну а там посмотрим, как все будет складываться дальше. Отлично, моя жизнь, наконец, стала обрастать интересом и наполняться смыслом, а это не могло не радовать меня, даже Майк был очень рад слышать меня в таком бодром расположении, хотя думаю, что не он один заметил происходящие во мне изменения. Стоп! Я же чуть было не забыл про свою любимую семью, моя Дженнифер и крошка Энни, куда они пропали? Почему я не разговаривал с ними уже столь длительное время? Надо срочно связаться с ними. Хотя, ведь Дженнифер бы сама позвонила, если бы хотела поговорить со мной, а Энни, почему моя малышка не звонит мне, ведь она так любит своего папу… Ну что ты грузишь себя Джерри, они ведь уехали отдыхать к родителям жены, у них сейчас очень активные и насыщенные дни, а ты тянешь одеяло на себя. Пусть они отдохнут нормально, поживут немного в другой обстановке, подышат свежим воздухом, соскучатся по тебе, не стоит опять поддаваться внутреннему эгоизму, думая о том, что ты центр всего мироздания и все должны думать только о тебе. Они для этого и поехали, чтобы переключиться с работы и дома на чистый воздух, шумную речку и мягкую зеленую травку, а потом они вернутся радостные, загорелые, отдохнувшие и бросятся в мои объятия, крича о том, как они соскучились по мне и что я полнейший дурачок, что не поехал отдыхать вместе с ними. Да, именно так оно и будет, ведь моя семья любит меня, как и я люблю их. Так, ведь они возвращаются примерно через десять дней, значит стоит их чем-нибудь порадовать, почему бы мне не подготовить по подарку для каждой из них? Решено, сегодня же после работы отправлюсь в магазин за подарками, не буду откладывать в долгий ящик, чтобы в последний день не мотаться в панике, переживая, что я могу не успеть в срок. Нет, совсем забыл, сегодня же у меня встреча с мистером Блэком, значит поход за подарками отменяется до завтрашнего вечера, если, конечно, руководитель «Обители надежды» не развернет меня обратно, сделав соответствующие выводы об мне после нашей совместной беседы. Да ладно, Джерри, что ты переживаешь, ты же адекватный человек, а не какой-то там сумасшедший, чтобы мистер Говард отказался с тобой взаимодействовать, а даже если бы я был каким-нибудь ненормальным, то тогда уж тем более приглянулся бы ему, ведь такие господа и являются его основными посетителями. Подобная мысль меня изрядно развеселила, сняв излишнее напряжение и разогнав последние сомнения, касающиеся успеха данного предприятия.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.