- Да я ничего против завода не имею - пожалуйста! Там свой интерес здесь свой. Только я-то сам в деревне родился и рос, и состарился, так что агитировать буду за деревню! Буду и точка!
Он стукнул кулаком по столу.
Все засмеялись.
Коврижина налила по второй.
- Давайте за хозяйку, - поднял стакан Мокеев.
- Да. За Машу-умелицу...
- Ох, спасибочко...
Коврижин поднес стакан к губам и вдруг удивленно поднял кустистые брови:
- А огурчики? Огурчики-то?!
- Ооох! Разява! Забыла! - запричитала, вскакивая, жена.
- А я думаю - чего не хватает? - засмеялся Иван Сергеич. - У нас же малосольные, один к одному.
Коврижина быстро подняла две половые доски, достала из-за печки лесенку, спустила в подпол и полезла сама.
- Да, самое главное и забыли, - смеялся Коврижин. - У нас ведь главная радость - огурчики. Маша просто на объеденье делает. Во рту тают.
- Ну что ж, сейчас попробуем, - улыбнулся Мокеев. - Иван Сергеич, а давно вы заведуете фермой?
- Погоди, - поднял руку Коврижин. - Щас огурчиками закусим - я тебе все расскажу.
Коврижина, кряхтя, вылезла, передала мужу полную миску отборных огурцов и, обтерев мокрые от рассола руки, стала вытягивать из подпола лестницу.
- Глубокий-то какой, - пробормотал Мокеев, выбираясь из-за стола и садясь на корточках над подполом. - Это ж когда вы его рыли?
- До войны еще. Трехметровый. Летом лед лежит и не тает. Лучше холодильника, - проговорил Иван Сергеич, тоже выходя из-за стола.
- Замечательный погреб, - покачал головой Мокеев.
- Замечательный? - вяло спросил Коврижин и вдруг ногой в спину толкнул Мокеева. - Пшшшел...
- Что! - выдохнул Мокеев и с грохотом упал на баки и бидоны, сильно стукнувшись головой о край невысокой бочки.
- Ну и как? - свесил голову вниз Коврижин.
Жена с интересом заглянула вниз через его плечо.
- Чего это вы... это... - бормотал Мокеев, сползая с бачков и морщась от боли. - Зачем... что так...
Коврижин захохотал. Жена тоже засмеялась.
- Больно же, чего смеетесь, - посмотрел на них Мокеев. - Дайте лестницу...
- Во! - глухо проговорил Иван Сергеич и над Мокеевым закачался увесистый кукиш.
- Как так...
- А вот так!
Коврижины положили доски на место и сели за стол.
Иван Сергеич выпил, захрустел огурцом. Жена отпила немного и стала хлебать щи.
- Что за шутки? Спустите лестницу, - слабо донеслось из подпола.
Коврижин засмеялся:
- Щас! Держи карман!
Жена, улыбаясь, хлебала щи.
- Спустите лестницу, сволочи... здесь мокро...
- Вот и хорошо, - серьезно проговорил Коврижин, наполняя стакан.
- Идиот... я голову разбил... открой...
- Бегу, бегу, - Коврижин выпил, крякнул, взял огурец.
- Гады... мудаки чертовы...
Коврижина оглянулась на подпол:
- Мудаки! Сам ты мудак, прости господи. Втюрился, так сиди, не гундось, пятух вахланогай...
Она взяла опустевшую тарелку мужа и пошла накладывать каши.
