Раздвоение как наказание - [5]

И Влада замолчала — она не знала, зачем ей нужен этот мелкий бес и что она хочет у него спросить.

— И кто же тебя наказал?

— Высший Орден. Слышал о таком?

— Я думал — сказки. А за что?

— За… — Влада замялась. — За убийство человека. И за то, что из-за моих действий пострадали слишком многие, нарушилось Равновесие.

Ксюша совершенно не понимала, о чем они толкуют, но Артем присвистнул и с уважением поглядел на неё.

— Круто. А как же тебя зовут, оборотень?

— Влада Цепеш.

— Что, родственница того самого?

— Прямая наследница — через его сына, Мирчу.

Разговор заглох. Потом Артем искоса посмотрел на девочку.

— Ты чего-то хочешь от меня, Влада? Или Ксения?

Она покачала головой, чуть ссутулившись.

— Мне ты ничем не сможешь помочь — да и не привыкла я просить о помощи. Просто хотелось поговорить с кем-то из своих. У тебя невысокий уровень, восьмой или девятый, да?

— Блин, ты такая тактичная.

— Да, мне это уже говорили, — улыбнулась Влада, отбрасывая грусть. — Ничего, я сама была седьмого ранга.

— У меня восьмой, — признался демон. — У нас с продвижением сложно, все эти интриги, подсиживания…

Влада покивала — для демонов это обычное дело.

— А кого ты убила, если не секрет?

— "Чистый мир" — один из этих ненормальных.

Артем нахмурился, проговорил название шепотом, припоминая.

— Эти что ли, которые хотят уничтожить весь сумеречный мир — и светлых, и темных?

Влада кивнула.

— Да таких вообще на столбах вешать надо вдоль дороги! Неужели они не понимают, что люди не смогут существовать без нас. И тебя еще и наказали? Спорим, весь Высший Орден состоит из светлых!

— Нет. Они странные — не темные и не светлые. Не определить — хотя, возможно, я просто рангом не вышла. Да, Ксения, чего тебе? — раздраженно рявкнула преступница.

"Я имею право знать, о чем вы говорите!"

— Что такое? — полюбпытствовал Артем.

Он наклонился, сорвал травинку и засунул её в рот. Немудрено, что молодого демона заинтересовала эта ситуация — для него брезжило повышение… если только повернуть ситуацию стороной, выгодной для себя.

— Она ничего не понимает в нашем разговоре. Обычный человек — но я должна с ней считаться, раз у нас одно тело на двоих… Ксения, объясняю: сумречный мир — нелюди. Светлые — целители, дервиши, прорицатели, ангелы, маги. Темные — вампиры, оборотни, чернокнижники, демоны. Ещё есть ведьмаки и зрящие — им единственным дано выбирать сторону, которой они будут принадлежать, но они обычно остаются посередине.

"А ты темная? И Артем?"

— Да. Она спрашивает, темный ли ты, — пояснила Влада. — Мы обречены на это, выбора нет. Но я не жаловалась, знаешь ли… У светлых слишком много правил, которым они обязаны следовать.

— У нас их не меньше. Хотя бы те же Кодексы.

Влада скривилась. Да кто им следует, этим древним Кодексам? Кодекс оборотней, чернокнижников… дурацкий свод правил, на второй странице засыпаешь от скуки.

Потом Артем развелкал Владу и Ксюшу новейшими байками из сумеречного мира — и для обеих девчонок это было счастливейшим временем, если бы не воспоминание о суде, которое всколыхнули вопросы демона — и если бы не совесть, напомнившая о домашке по геометрии.

Вечером Ксюша долго лежала без сна, но думала не о сбывшейся мечте, о свидании с Артемом, а о Владе. И попыталась снова разговорить её, но крепкий сумеречный орешек не желал поддаваться.

— Ну хоть о Константине расскажи, — взмолилась девочка. — Ты обо мне всё знаешь, а я о тебе должна догадываться.

Влада притихла.

— Константин… Я лучше покажу, как мы познакомились.

— Как это?

— Во сне, — судя по голосу, Влада все еще сомневалась, но слишком велико было желание поделиться хоть с кем-нибудь этими светлыми воспоминаниями, от которых сейчас так болит сердце. — Засыпай, Ксюша.

…Девятилетная черноволосая девочка сидит на той же самой скамейке в парке и безудержно рыдает. Ей некуда идти — дома ждёт опять противный дядька-священник, который будет бормотать молитвы и мазать её церковным маслом. Мама и папа будут запирать её в доме, пока проклятые клыки и уши не пропадут… остаётся только в реку головой, но в девять лет о таком еще не думаешь.

Она подтянула худые коленки, прижала к себе и заплакала еще громче, не желая смотреть на этот жестокий мир. Разве она виновата, что несколько месяцев назад с ней начало просходить такое — когда она злится, вырастают кошачьи черные уши, хвост, клыки. Родители считают, что она одержима, но маленькой Владе не жарко и не холодно от всех манипуляций священников…

— Что плачешь, хвостатая?

Влада поднимает голову — перед ней стоит мальчишка старше лет на пять, сосредоточенно жует жвачку. Он темноволосый, крепко сложенный — очень серьёзно выглядит для своих лет.

— Вот потому и плачу! Они говорят, что я о…одержимая… — всхлип.

— Не, ты оборотень.

Девочка глотает слезы, которые продолжают течь по щекам, но впереди засиял лучик надежды.

— На, вытри слезы, — мальчик протягивает платок, садится рядом. — У тебя предки люди, что ли?

Хвостатая кивает, комкает платок в руках. Потом робко начинает расспрашивать о том, что такое оборотень, и как ей убрать уши и хвост… и откуда об этом знает мальчик. Константин тогда обстоятельно — как всегда — объяснит про сумереченый мир, про то, что он зрящий. Зрящие видят души людей и нелюдей, и это тоже нелегко…