Разбуди меня - [37]

Я кивнула. Потом всё равно расскажет, ведь наверняка дело в снах, по другому поводу Ходящие бы не собрались. Решила пока поужинать, и ещё разок обдумать то, что вычитала в библиотеке. Мысль о том, чтобы отпустить сознание, привлекала всё больше, отчего-то стало ужасно любопытно, а как же может выглядеть мой собственный обычный, не созданный мной же сон? Просто то, что выдаёт подсознание? Ещё бы убедить Дина не вмешиваться…

Ходящие разошлись как раз, когда я допивала чай. Дин заглянул на кухню, и сел за маленький столик напротив, подперев подбородок ладонью.

— В Кинатре стало больше нехороших снов, — негромко сообщил он, глядя на меня.

Я замерла, поспешно поставив чашку на стол — пальцы дрогнули, и она чуть не выскользнула.

— Но… У меня же не настолько плохое настроение, — пробормотала, чувствуя румянец на щеках. — Так, немножко грустно, и всё…

— Мне кажется, тут дело не только в твоём настроении, — огорошил Дин. — Потому что люди видят кошмары, а это гораздо серьёзнее. Они сталкиваются в снах со своими страхами, и у Ходящих есть основания полагать, что эти сны вызываются намеренно.

У меня округлились глаза и пересохло в горле от внезапной догадки.

— Райксо?.. — прошептала я, сделав поспешный глоток чая. — Но зачем?..

Хотя, чего спрашивать. Его цели вполне ясны. И он же предупредил, что будет война. У меня внутри что-то шевельнулось, потеснив страх, и я впервые, пожалуй, за свою жизнь, почувствовала настойчивое желание кому-то что-то доказать. Например, этому зарвавшемуся Сновидцу, что Кинатра — моя территория, и пока я здесь живу, жители этого необычного города будут видеть только хорошие сны. Независимо от моего настроения и планов Райксо на мою флейту. Я нахмурилась и сжала губы.

— Валенька, — ладонь Дина легла на мои стиснутые пальцы. — Не переживай, мы справимся…

— Я знаю, что делать, — перебила я Ходящего. — Я тоже Сновидица, и умею не только монстров из снов убирать.

Во взгляде разноцветных глаз мелькнуло удивление. Признаться, я сама себе удивилась, вообще-то подобная решительность мне не свойственна обычно. Но — внутри на самом деле зрело упрямство и раздражение на кого-то, кто пытается разрушить мою устоявшуюся жизнь в угоду своим интересам. Один раз её уже разрушили, и второй раз я не позволю этого сделать. И уж тем более этому неугомонному Сновидцу, так настойчиво пытающемуся добраться до моего инструмента.

— Ты знаешь, как защитить Кинатру? — осторожно поинтересовался Дин, не отпуская моих пальцев.

Я улыбнулась.

— Дин, сны — моя территория, — спокойно ответила. — Не знаю сейчас, так пойму, когда там окажусь сегодня ночью. Жителям больше не будут сниться кошмары. По крайней мере, в ближайшее время.

Я на самом деле пока не знала, что и как буду делать, но отчего-то внутри зрела странная уверенность, что у меня получится обхитрить Райксо. Хватит ему уже очки набирать в нашем противостоянии.

…Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я прислушивалась к тихому детскому плачу, и мрачно размышляла: это ж каким негодяем без совести надо быть, чтобы наслать на ребёнка плохой сон! Ладно, взрослые, у них психика более устойчива, и они в состоянии бороться со своими страхами, но дети! Толкнула приоткрытую дверь, и вошла в тёмную спальню, сразу увидев и сжавшуюся в комочек фигурку на кровати, и в противоположном углу, где скопились самые густые тени, нечто аморфное, шевелящееся, с зеленоватыми угольками глаз. Я тихонько подошла к девочке, и присела рядом, совершенно не обращая внимания на воплощение детского страха.

— Не плачь, маленькая, — ласково провела ладонью по светленьким волосам, заплетённым в трогательную косичку.

Девочка встрепенулась, шмыгнула носом, со страхом покосившись на нечто в углу, и прижалась ко мне, дрожа всем телом.

— Бабайка… — жалобно сообщил ребёнок, с откровенным ужасом покосившись в угол.

— Сейчас уберу, — успокоила я, и посмотрела на Нити.

Лохматый, запутанный клубок с торчащими кончиками, переливающийся багровым — ощущение, что кто-то намеренно взял и скомкал Нити без всякого определённого узора. В моих руках появилась флейта, я заиграла, и нелепое нагромождение узелков и петелек стало распрямляться, расплетаться, Нити выпрямились, и багровый постепенно перешёл в обычный красный.

— Всё, малыш, нет бабайки, — я улыбнулась, снова погладив девочку.

Она с некоторой опаской посмотрела в угол, теперь пустой, и несмело улыбнулась в ответ.

— А она не вернётся?

— Нет, — твёрдо ответила я. — Не вернётся, не бойся. Спи спокойно.

Ребёнок мне поверил. Забравшись под одеяло, она закрыла глаза, а я, снова достав флейту, тихонько заиграла. Комната расцвела причудливыми узорами, стало светло и ярко, а в дверь зашёл чудной зверь ростом с приличную собаку, очень лохматый, и почему-то ярко-лимонного цвета, с двумя хвостами. Ну, тут можно больше не волноваться.

Сосредоточенно нахмурившись, я вышла обратно на улицу — дело происходило в ночной Кинатре, у девочки пока не хватало фантазии представлять во сне что-то другое кроме своей комнаты, — и задумалась. Надо оградить жителей города, но как, если у каждого свой сон? И тут же пришёл ответ: они все живут в Кинатре, так что… Все многочисленные слои их снов находятся как бы внутри города, и значит надо просто защитить сам город во сне, а уж это я смогу. Дин с Ори пошли сражаться с шестиногим мамонтом, вместе с другими Ходящими, но я не спешила им помочь. Если сейчас сделаю всё, как надо, мамонт растает самостоятельно, без моей помощи. Сновидец писал, что возможности таких, как он и я, зависят исключительно от наших желаний, вот сейчас и проверим.