Разбойник для Сибиллы - [7]

— Между прочим, я все слышу!

Гаррет, еще не повернувшись, узнал голос леди д'Аллер.

— Сам ты дармоед! Я час назад просила принести мне что-нибудь выпить и до сих пор умираю от жажды!

— Не час, а три минуты, ваша милость, — спокойно уточнил Уинтроп, проходя вместе с Гарретом в гостиную. — Вам лимонад или минеральную?

— Виски! — прогремел голос от камина. — На кой черт мне твой лимонад?!

— Виски нельзя, — с неприкрытым злорадством отозвался дворецкий. Доктор запретил.

Не хотите лимонаду — велю кухарке заварить чаю с мятой.

— Да чтоб тебе… А-а, Гаррет Джеймисон! Рада вас видеть. — Хрупкая женщина в инвалидном кресле приветливо улыбнулась и протянула ему унизанную кольцами руку. — Как мило с вашей стороны откликнуться на мое приглашение!

— Мог ли я упустить такую возможность, леди д'Аллер? Что ни говори, вы умеете пробудить к себе интерес.

В ее карих глазах заплясали чертики.

— В былые времена, юноша, я пробуждала к себе интерес, не прибегая к подкупу.

— Вне всяких сомнений.

— И пожалуйста, давайте обойдемся без «леди». Для вас я просто Берти. С тех пор как умер мой муж — а тому уже минуло немало лет, — я перестала быть «леди».

— Что правда, то правда, — проворчал Уинтроп. — Что будете пить, сэр? Виски?

— Ты уволен, Уинтроп! — выпалила Берти.

— Слушаюсь, ваша милость. — Не моргнув глазом старик снова обратился к Гаррету:

— Какую марку предпочитаете? У нас найдется на любой вкус. А заодно я принесу чай ее милости. — Он одарил Берти притворно-подобострастной улыбкой.

— Чему радуешься? — усмехнулась в ответ хозяйка. — Чтоб ты знал, я исключила тебя из своего завещания. Ни цента не получишь.

— Как прикажете, ваша милость. — Уинтроп взглянул на Гаррета с видом великомученика и многозначительно покрутил пальцем у виска. Ум, сэр, не каждому дается.

— Ничего, чтоб вышибить тебя отсюда, у меня ума хватит, — заявила Берти. — Ну кончай дурака валять, неси виски! И не разбавленную мочу, какую ты всегда подаешь, а чистый «скотч».

Пошевеливайся!

Дворецкий возвел глаза к небу, и Гаррет с трудом сдержал улыбку.

— Садитесь, садитесь, — пригласила Берти, указывая на кресло-качалку. Я нарочно придумала для Си Джей кое-какие поручения, чтобы спокойно поговорить с вами. Я хочу окончательно убедиться, что наш уговор остается в силе. Надеюсь, вы не пойдете на попятную?

Гаррет задумчиво поглядел на сидящую напротив женщину: на маленьком сморщенном лице горели нетерпением живые, как у обезьянки, глазки. В этом хрупком немощном существе сразу чувствовались цепкий ум и стальная воля.

— По-прежнему считаете, что я спятила?

— И в мыслях не было, — ухмыльнулся Гаррет. — Кстати сказать, это меня и пугает.

Она весело рассмеялась.

— В начале века мой отец основал «Парсонс индастриал» буквально на голом месте, а сегодня мы имеем филиалы в двадцати с лишним странах мира. Но все это вам известно, не так ли? Иначе вы не были бы здесь.

— Мм… да, я навел кое-какие справки.

— Вы поступили согласно моим ожиданиям.

Мне бы не хотелось, чтобы моя внучатая племянница вышла замуж за… э-э… безрассудного человека.

— А наш уговор вам не кажется безрассудным?

— Напротив. Он сулит нам обоим немалую выгоду.

Гаррет заглянул ей в глаза.

— Вот-вот, насчет вашей выгоды. Что вам сулит подобная сделка, кроме душевного спокойствия?

На лице Берги отразилось удовлетворение; у Гаррета возникло такое чувство, будто он выдержал некий экзамен.

— Когда мой отец был вынужден по болезни удалиться от дел, он передал управление «Парсонс индастриал» своим детям. Мой брат Джеймс получил сорок девять процентов акций, а оставшийся пятьдесят один процент поделили мы с сестрой. Вполне справедливое решение, ведь ни я, ни моя сестра Клара не интересовались бизнесом. Джеймс представлял нам необходимые бумаги на подпись, и компания процветала. Я вышла замуж за француза, а Клара за Джона Карузерса и родила ему двоих сыновей, один из которых стал впоследствии отцом Си Джей. Вы меня слушаете?

— Весь внимание!

— Потом Клара умерла, завещав мне свою долю, но я по-прежнему не глядя подписывала все присылаемые братом доверенности. После смерти мужа я вернулась в Штаты и обнаружила, что как дома, так и в компании творятся странные вещи. Родители Си Джей погибли в результате несчастного случая за четыре года до моего приезда, и в доме брата с девочкой обращались как с приблудным котенком. Я немедленно взяла ее к себе, чему все несказанно обрадовались. Гораздо меньше удовольствия Джеймсу, его сыну и двум внукам доставило то, что я начала вникать в дела «Парсонс индастриал», и то, что я узнала, мне совсем не понравилось. — Старуха сдвинула брови и покрепче вцепилась пальцами в резной набалдашник трости. — Оказывается, брат вложил деньги в химическое производство, отравляющее воду и воздух, и в предприятие по заготовке древесины, которое безжалостно истребляло леса, и в военную промышленность, выпускающую оружие, бомбы и ракеты для уничтожения ни в чем не повинных людей. Мы заключали торговые сделки с диктаторскими режимами на очень выгодных условиях. Но это были грязные деньги.

И я твердо решила все поломать.

— И брат вам позволил?

— А что он мог сделать, когда у меня контрольный пакет? Я поставила вопрос ребром: либо выполняй мои указания, либо выметайся ко всем чертям. Они там, в Нью-Йорке, до сих пор в себя прийти не могут, хотя я лично уже не веду никаких дел. Я передала компанию моему помощнику Эммету Ройсу. — Она снова нахмурилась. — Но он, как и я, уже не молод и поговаривает о том, чтобы уйти на покой. А у меня, честное слово, есть более интересные занятия, чем надзирать за моими племянниками.