Разбойная дорога - [55]

— Эй, вор, где твои сообщники? — спросил капитан.

Я придал лицу удивленное, даже изумленное выражение.

— Сообщники? — Я обернулся к Тарпиту, как бы ища поддержки. — Господин, это какое-то недоразумение!

Выражение радостного любопытства на его лице отнюдь не делало его менее зловещим.

— Не уверен. Улики налицо. Если только ты, конечно, не один из собутыльников моего сына, заглянувший опохмелиться.

Я заметил Джаксиана, стоявшего на заднем плане и смотревшего на меня поверх голов. Пожалуй, роль собутыльника мне не подходила.

— Я его деловой партнер, — конфиденциальным тоном сообщил я. — Не может быть, чтобы он не говорил обо мне — Омаре из Аркраза, торговце самоцветами.

В глазах Тарпита промелькнуло нечто, похожее на тень сомнения; впрочем, это могло быть и обыкновенной алчностью. Солдаты ухмылялись в ожидании предстоящего допроса с пристрастием. Короткий взгляд поверх голов дал мне понять, что к похмельному отчаянию Джаксиана добавилось смятение.

— Для торговца у тебя очень уж необычный наряд, Купец, — заметил Тарпит.

— Урниамист.

— Что-что?

— Я почитатель Урниам, — объяснил я, — богини детей и невинности. Дабы мы не поддавались соблазну греховного щегольства, Прямодушная запрещает нам носить одежды везде, кроме общественных мест или собрания неверующих. Знал бы я, что здесь соберется столько народа, я бы оделся соответственно. Если это вас раздражает, я готов отбросить свои религиозные убеждения и принять любое одеяние.

— Неслыханная дерзость, — буркнул Тарпит, потом повернулся и рявкнул: — Джаксиан?

Высокий мужчина протолкался через толпу. Глаза его были красны, как закат в ветреную погоду. Я почти физически ощущал, как трещит у него голова.

— Отец? — вы давил из себя он.

— Ты знаешь этого человека?

Джаксиан тупо уставился на меня. Я изобразил на лице загадочную улыбку Роша, что, учитывая обстоятельства, потребовало от меня значительной концентрации сил.

— К-к-каж… кажется, его л-лицо… к-кажется знакомым, — неуверенно произнес Джаксиан.

— Храни меня Балор! — взревел его отец. — Один из твоих дружков-собутыльников, не иначе?

— Господин! — рявкнул я так, что Джаксиан вздрогнул. — Я же сказал: я почитатель Урниам! Мясо и спиртные напитки Избранным запрещены строго-настрого. Нет, нас с вашим сыном познакомил в Ургалоне общий друг, судовладелец. Мы вели переговоры о поставке значительной партии рубинов, которыми так славится Аркраз, однако отъезд Джаксиана временно прервал их. Я обещал найти его, когда буду проездом в Занадоне. Так вот, вчера вечером мы случайно встретились на улице…

— Н-нет, — с заметным усилием произнес Джаксиан. — Нет, я его н-не з-знаю.

— Ты уверен? — спросил его отец, словно такой определенный ответ был чем-то необычным.

— Абс…солютно, — пробормотал Джаксиан, зажмурившись. — У меня х-хорошая п-память на голоса.

А я-то надеялся, что воспоминания молодого человека о прошедшем вечере будут менее внятными. Судя по всему, мой план рухнул. Нужно было срочно придумать что-то еще. Я бросил на него недоверчивый взгляд и усмехнулся, словно вдруг понял.

— Он хочет сказать, — прошептал я, — что вопрос сугубо конфиденциальный и что нам лучше перебраться в более уединенное место, чтобы обговорить детали.

— Он хочет сказать, что ты не произнес еще ни одного слова правды!

Меня всегда приводит в замешательство, когда очевидный мужлан вдруг обнаруживает чувство юмора, — мужлану положено ограничиваться односложными репликами. С другой стороны, это могло оказаться и кстати. Бедиан Тарпит получал от моего спектакля живое удовольствие — сродни радости маленького ребенка, мучающего котенка, — обычно я рассчитываю на другую реакцию зрителей, но по крайней мере я до сих пор оставался цел и невредим.

Ощущая явную нехватку свежих идей, я решил положиться на то, что выражение муки на лице Джаксиана связано не только с чудовищным похмельем, но и с некоторыми сомнениями.

— Ну конечно же, — радостно сказал я, — вопрос настолько конфиденциален, что мне поневоле приходится недоговаривать. Как только мы избавимся от лишних свидетелей, я открою, в чем суть дела.

— Тебе нечего открывать, — заметил Тарпит-старший. — И так все напоказ. Капитан…

Джаксиан застонал.

— Я не уверен! — всхлипнул он. — В-возможно, я в-видел эт… это л-лицо р-раньше!

Его отец, капитан, даже я — все посмотрели на него с отвращением.

— Ты приглашал его сюда? — зарычал отец.

— О нет! Никогда.

— Тогда мы можем продолжать уже с уверенностью.

— Безумие? — заявил я. — Не Урниам, но Фуфанг? Конечно, я должен быть безумцем, чтобы возвращаться сюда. Если подобный вариант интересует вас больше, я могу изобразить очень убедительные конвульсии. Только для этого вам придется чуть посторониться — места маловато.

Тарпит оставил мое предложение без внимания.

— Ладно, давайте-ка посмотрим, каковы обвинения. — Он поднял взгляд на зрителей с галереи. — Мандиаль? Что с женщиной?

На вопрос ответила пожилая матрона с суровым лицом:

— Ничего. Только напугалась. Он не прикасался к ней.

— Ну да. В противном случае он должен был бы поторопиться, — заметил капитан, глядя на меня с неприязнью.

— Но он оставил это у двери, — добавила Мандиаль, вывесив на перила на всеобщее обозрение сброшенный мною коврик-повязку. Мои ночные похождения не улучшили его внешнего вида — храмовая пыль так и сыпалась с него.