Разборки в Токио - [2]
— Вы назвали мою жену ослицей?
Я выхватил у него свиток. Точно — ослица. Я представления не имел, какой иероглиф пытался написать, но, думаю, вмешалось сакэ. Если вдуматься, жена Бхуто и впрямь напоминает ослицу. Но сейчас не время для таких признаний.
Я схватил кисточку и серией отчаянных мазков переделал стихотворение. Угомонившись, я вернул свиток Бхуто.
— Серафим, — прочитал он вслух. — Вот теперь лучше.
Пока Бхуто читал, я быстренько допил пиво. Когда он закончил, взгляд его излучал глубокомысленное спокойствие — такое наступает только у монахов после десятилетий абсолютного немыслия, или у постоянных читателей моей колонки в «Молодежи Азии».
— Ну, и каков вердикт? — спросил я.
— Чака-сама, — ответил он, стараясь подавить слезы. — Это так совершенно, так прекрасно. Моя жена… она никогда не поверит, что я способен на такие… такие чувства.
— Ерунда, — я передал ему кисточку. — Поставь печать. — и ободряюще ему кивнул. Он тиснул свою печать под стихотворением. Затем ловко скатал свитки и поспешно отнес их в офис, словно боясь, что я передумаю. Вернувшись за стойку, он отвесил глубокий поклон, какой обычно приберегают для пра-пра-прадедов.
— Я навсегда ваш должник, — сказал мне Хиро Бхуто. — Если что, я сразу…
— Забудь, Бхуто. — оборвал я, как это принято в японо-американских отношениях. — Ты мой друг в этой странной стране и это само по себе награда. — Довольно глупое выступление: у меня сотни друзей-японцев в любых кругах, а страна — не страннее пары кроссовок. Но Хиро Бхуто мне нравился, так что ответ достойный. Бхуто налил мне еще светлого пива «Кирин», а затем поспешил к другому клиенту, который только что вошел в бар.
И тут я увидел ее.
Не знаю, долго ли стояла она в дверях, покачиваясь и стараясь не упасть. Заметив мой пристальный взгляд, она попыталась ответить мне тем же, но без толку. Ее волосы мокрыми прядями липли к лицу, по всему рту размазалась губная помада. Она походила на циркового клоуна, вынырнувшего из какого-то первобытного болота. Но я сразу понял, что скрывается под этим обличьем.
Она была гейша.
Хиро Бхуто заметил, что я на нее смотрю.
— Не общайтесь с ней, — сказал он мне, подавая клиенту пиво. — Она баламутка.
Я его проигнорировал. Взял свое пиво и направился к ней.
Увидев, что я иду, она умудрилась сфокусировать взгляд где-то в окрестностях меня. Затем попыталась восстановить равновесие, но в итоге снова потянулась к косяку, чтобы опереться. Голова ее запрокинулась — похоже, в прелюдии к рвоте. Затем гейша выпрямилась и даже сумела вымучить гримасу, которую я толковал как улыбку. У нее было всего пять зубов. Два вверху и три внизу. Это напомнило мне Сару. У меня перед глазами все поплыло.
— А где твоя удочка? — хихикнула она.
— Удочка?
— Ты что, не рибак? — На таком диалекте изъясняются только металлурги в Осаке.
— Не рибак — передразнил я. — А ты не рвань подзаборная, которую сюда ветром занесло.
Она залепила мне пощечину.
Замахнувшись во второй раз, она потеряла неустойчивое равновесие и едва не повалилась на пол. Я подхватил ее и тут же подумал: какой идиотизм. Последний раз мне давали пощечину очень давно. Насколько я помню, было так же приятно.
Склонившись над ней, я зашептал как мог трезвее:
— Оставь это для спектакля, куколка ты моя расписная. Ты же не пьяна. Ты просто играешь роль Микуры Сансуто из «Непутевой бабочки». Восемнадцатый век, драматург Накасито. Пощечина, которую ты мне залепила, происходит в третьем акте, когда Микура обнаруживает, что ее муж завел интрижку с артистом кукольного театра. Ты не пьянчужка — ты гейша, и зубы у тебя все целы.
Ее лицо с усилием скривилось в удивленную гримасу. Она была поражена — годы обучения театральному искусству не помогли ей это скрыть. Подмигнув мне, она вернулась в роль Микуры Сансуто, алкоголички средних лет, жены неверного, стареющего гомосексуалиста, торговца черепицей.
— Уууууййй, — взвыла она, чтобы все услышали. — Тасукэтэ,[1] меня сейчас стошнит. — Она ввалилась в дверь и, спотыкаясь, побрела к стойке бара.
— Тикусё![2] — выругался Бхуто. — Отведите ее в туалет, а то она тут наделает делов.
Я подхватил ее, и мы двинулись к туалету, как парочка сиамских близнецов, которые ширнулись транквилизатором. Не знаю, с чего я стал ей подыгрывать. Все же падок я на гейш.
В туалете она тут же выпрямилась и отпихнула меня. Затем прошла к окну и остановилась. Скрестив руки на груди, нетерпеливо на меня взглянула.
— Ну? — сказала она. Я молча смотрел на нее.
— Теперь, я думаю, ты должен открыть окно.
Не тратя слов, я распахнул окно. Она подпрыгнула, схватилась за карниз, гибко и текуче скользнула в проем.
И исчезла. Совсем, будто тут ее и не было. Испарилась.
Внезапное превращение шатающейся пьянчужки в сильную акробатку ошарашило даже меня, старого гейше-поклонника. Я так и замер в женском туалете, тупо глядя себе под ноги — странные у меня, оказывается, ботинки.
Хороша, ничего не скажешь.
Я вернулся в бар, готовясь объясняться с Хиро Бхуто. Не успел я открыть рот, Хиро предостерегающе взглянул на меня: мол, и не думай открывать. Я посмотрел на двери бара.
Там стояли четверо плотно сложенных молодцов, полностью перекрывших весь свет с улицы. Выглядели они как борцы сумо, которые несколько месяцев сидели на диете, — крупные и сильные, без лишнего жира. В эффектных костюмах. Все подстрижены под ежик, как питбули. Точно не рыбаки.
Загадочное происшествие в токийском Храме Богини Удачи в конце Второй мировой войны отзывается трагедиями в сегодняшнем дне. Лукавая и ревнивая богиня Бэнтэн ведет спою собственную игру, манипулируя простыми смертными, которым остается лишь наблюдать, как разворачиваются события. Давние преступления японской военной полиции губят людей сегодня — н американскому журналисту, который случайно оказался в эпицентре великой тайны, придется ее разгадать, пока сам он не стал жертвой одержимого фанатика, магических галлюцинаций, мести узколобых токийских полицейских и круговерти ультрасовременного Токио — города, подобного бездумному игровому автомату, который невозможно постичь до конца.Персонажи резонируют, тайна увлекает, богатое повествование уводит нас на живую экскурсию по японской культуре.
Принудительный отпуск на японском острове Хоккайдо, куда отправлен репортер кливлендского журнала «Молодежь Азии», бывший любитель гейш Билли Чака, начался с пощечины всемирно известному кинорежиссеру и безвременно оборвался, когда Ночной Портье прямым рейсом отправился из гостиничного номера в загробный мир. Затерянный в снегах отель наводнят кошки, а великая японская рок-звезда умрет в двух районах Токио разом. Глава крупнейшей студии звукозаписи будет изъясняться цитатами из «Битлз», а его подручный — с ностальгией вспоминать годы, проведенные в тюрьме Осаки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Четверо подростков, один город. Действие происходит в заброшенном городе, населённом жалкими остатками выживших людей. Главный герой — Никольз, обычный подросток, живущий беззаботной жизнью, попадает в непростую ситуацию, а его спасителями, как ни странно, оказываются трое друзей сопутствующего возраста, которые отчаянно борются за свои жизни. И теперь Никользу, в сопровождении своих новых товарищей, придётся столкнуться лицом к лицу со смертью в городе, где подростки остались далеко не одни… .
Скотт Кэри – обычный американец с не совсем обычной проблемой: он стремительно теряет вес, однако внешне остается прежним. И неважно, взвешивается ли он в одежде, карманы которой набиты мелочью, или без нее – весы показывают одни и те же цифры. Помимо этого, Скотта беспокоит еще кое-что… Его новые соседи Дейдре Маккомб и Мисси Дональдсон. Точнее, их собаки, обожающие портить его лужайку… Но время идет, и тайная болезнь Скотта прогрессирует с каждым днем. Не повод ли это что-то изменить? Именно поэтому, пока город готовится к ежегодному забегу в честь Дня благодарения, Скотт, несмотря на все разногласия, решает помочь своим соседкам стать частью Касл-Рока и наладить их взаимоотношения с жителями.
В 1992 году я случайно обнаружил, что десятилетний сын моего знакомого обладает совершенно невероятными способностями. На протяжении многих лет я пытался узнать о нем больше и найти объяснение этой аномалии.И вот, перед вами – эта история.Тяжело подобрать слова, чтобы ее описать.Фантастическая.Загадочная.Необъяснимая.Эта история ставит под сомнение всё, что современная наука знает о человеке, жизни и времени.Вы, наверное, спросите, о чём же конкретно речь? Извините, но если я скажу ещё хотя бы одно слово, вы не сможете вместе со мной пройти тот путь, который я прошёл за эти годы.
Цирк – удивительное место, но что мы о нём знаем? Ровным счётом ничего. Екатерине повезло оказаться в одном из самых загадочных цирков страны. Интересно? Может быть. А если артисты цирка начнут погибать? Ещё интересней? А что будет, если сама девушка не совсем обычный человек и обладает силой, за которой охотятся? Страшно? Ну, тогда Добро пожаловать в цирк!
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».
Над Брикстоном солнце. Профессор, притворяясь дорожным рабочим, сверлит мостовую в поисках волшебной короны, утерянной во времена Этельреда Нерешительного. Два бывших приятеля готовятся к матчу в галерее игровых автоматов: один тренируется, другой медитирует. На дне Северного моря ныряльщики устроили сидячую забастовку. По Брикстону разъезжает зловещий китаец – он ищет человека по имени Алби-Голодовка. По Брикстону бродит девушка – она наемная убийца, ей поручили убрать Алби-Голодовку. Алби-Голодовка сидит дома, листает комиксы, беседует с хомяком, поминутно смотрится в зеркало и вздрагивает от каждого стука в дверь.
Стоило ли делать карьеру миллионера, набивая газетами подушки безопасности и заставляя пьяного ветеринара делать бабам силиконовые груди, чтобы закончить жизнь гигантской розовой ракушкой с пистолетом в руках? Может, проще найти настоящую взрослую работу и смотреть из темного угла, как босс имеет твою невесту? Или спрятать миллион долларов в надувной лодке, оставив свой катер блондинке и шайке музыкантов, а самому отправиться на дно Атлантического океана? Гоняться ли за преступниками или выйти замуж за сутягу, а потом в одиночку растить дочь? Слушать концерт в доме престарелых или просаживать деньги в рулетку на ржавом корыте за пределами трехмильной зоны? Всем этим занимаются герои книги Дэйва Барри.