Разбитый - [9]

Я медленно начал осознавать, что выстрелы прекратились. Тишина словно издевалась над звоном в моих ушах. Отчасти мне хотелось выглянуть за фонтанчик и посмотреть, где стрелки. Они пошли дальше по столовой? Они меня увидят?

Но я не мог посмотреть. Не мог. Я не мог столкнуться с тем, что увижу. Я не хотел увидеть поднятое оружие, указывающее на меня. Если я умру, то не хотел этого видеть. Моё сердце колотилось в ребрах, уши болели от внезапной тишины, нарушаемой только тихими стонами. Я чувствовал стальной, ржавый запах своего дыхания, прижимаясь лицом к коленям. Мой живот болел от того, что я так крепко сжался.

Думаю, на мгновение я исчез в своей голове. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова пришёл в сознание. Я очнулся от выстрелов, вспышка адреналина охватила меня вместе со свежим ужасом. Но на этот раз звук был далеко. Где-то в другой части здания. Стрелки пошли дальше.

Наступило ощущение крайнего облегчения, практически эйфории. Они ушли, а я всё ещё был жив. Я выжил! Я медленно открыл глаза и увидел серое небо за разбитыми окнами. Моего лица коснулся холодный воздух. Перед глазами было темно и всё плыло, и я моргнул, чтобы избавиться от этого.

Затем огляделся. И ощущение облегчения испарилось.

Сцена в столовой казалась не настоящей. Столы и стулья были раскиданы или испещрены пулями, но некоторые ещё стояли на ножках и выглядели странно нормальными. Под ними и везде вокруг находились тела. Обычная повседневная одежда — свитера, джинсы, кроссовки, майки — были так испорчены. Очень, очень испорчены. И, боже, было так много крови.

Затем я начал осознавать звуки. Откуда-то слева доносились тихие рыдания. Куча тел шевелилась, будто кто-то пытался выбраться из-под всего этого. У окон я увидел девушку в залитых кровью розовых штанах, которая сидела на полу, плакала и пыталась печатать на телефоне. Но её руки так сильно тряслись, что она не могла этого сделать.

У меня был телефон. Мне следовало позвонить в полицию. 911. Сказать им прислать помощь. Скорую. Пожалуйста.

Мои руки будто не принадлежали мне, пока я распутывался, чтобы достать телефон. Мои пальцы были холодными и онемевшими. Я чувствовал боль и слабость. В голове промелькнула мысль, что я в шоке. Я потянулся в передний карман джинсов за телефоном, а там всё было мокро. Я опустил взгляд.

Вся моя майка и джинсы сверху были красными от крови.

Я смотрел на эту кровь. Пришла боль, резкая и острая, растущая, как зверь, поднимающийся на поверхность. Сквозь ткань просочился поток крови.

Чёрт. Я был ранен.

Глава 4

Лэндон

Дойти до центра школы было одной из самых сложных вещей, которые я когда-либо делал в своей жизни. Я слышал выстрелы, но из-за эха было тяжело сказать, где именно находятся стрелки. Всё внутри меня хотело помчаться по крылу А. Выйти из здания. Или, возможно, вообще не двигаться. Мои кроссовки будто приклеились к полу.

Но я был в ужасе за Джозию. Он был не таким сильным, каким притворялся. Временами он впадал в депрессию и даже в фаталистическое состояние. Я понятия не имел, что бы он сделал в такой ситуации, но нутром знал, что он нуждается во мне.

Это было недалеко. До выхода в центральный коридор, может, было шагов двадцать. Я видел оттуда проход в столовую. Если дорога будет чистой, я схвачу Джозию, и мы убежим. Если я хотя бы не попытаюсь, хотя бы не посмотрю, я вечно буду чувствовать себя трусом. Так я себе сказал.

Так что я пошёл.

Моя обувь скрипела по полу, пока я бежал. Я добрался до конца крыла А, где был выход в центральный коридор. Я забежал за стену, прижимаясь к ней спиной, прячась от обзора. Здесь выстрелы были громкими — звучали ближе. Я сделал несколько глубоких вдохов и заглянул за угол.

Два человека в чёрном и в чёрных лыжных масках стояли у входа в столовую. Они оба двигали винтовками из стороны в сторону, выпуская в зал пули.

Прямо тогда я понял, что всё плохо. Так плохо, как только могло быть. Шёл первый ланч — столовая была переполнена. И Джозия был там.

От слёз перед глазами всё расплывалось, и я не мог дышать. Я нырнул обратно за угол и опустился на пол, хватая ртом воздух и стараясь не сорваться. У нас были учения, и в коридорах и на каждой пожарной сигнализации были развешаны плакаты о безопасности. Мы все видели, что произошло в Паркленде, Сэнди-Хук, Санта-Фе и Роузберге*. Я читал многих учеников Паркленда в твиттере.

Прим. массовое убийство в старшей школе Марджори Стоунман Дуглас в городе Паркленд — 14 февраля 2018 года, погибло 17 человек; массовое убийство в начальной школе Сэнди-Хук — 14 декабря 2012 года, погибло 20 детей в возрасте 6 и 7 лет, и 6 взрослых; стрельба в школе города Санта-Фе — 18 мая 2018 года, погибло 10 человек, 13 получили ранения; стрельба в университете Ампква в городе Роузберг — 1 октября 2015 года, 9 человек погибло, 8 получили ранения.

Но даже при всём этом, ситуация вызывала шок. Это была моя школа. Я знал большинство детей отсюда на протяжении всей своей жизни. И судя по тому, как всё выглядело — судя по звукам — умрёт много людей.

Я вытащил свой телефон. У меня дрожали руки. Я не хотел говорить; не был уверен, что смогу, даже если попытаюсь. Так что я отправил сообщение на номер 911. Я понятия не имел, сработает ли это вообще, принимают ли они сообщения.