Разбитые грёзы - [20]

Кому могла не угодить женщина, чей голос даже на выборах в совете всегда был нейтральным? Впрочем, причин и мотивов для взрыва могло быть несколько. Одного злоумышленники добились точно – новый выпуск главной газеты страны выйдет не скоро. Типография со станками уничтожена, половина редакторского отдела мертва, и ключевой рычаг по управлению общественным мнением потерян на неопределенный срок. Но самое главное, в обществе посеян страх, и все это накануне выборов.

Просто прекрасно.

– Кто-нибудь знает, где была Анджела Сильвер во время взрыва? – крикнул я в толпу собравшихся за моей спиной.

Там, среди людей – полицейских, зевак, было много работников газеты, вернувшихся после обеда.

В ответ только тихий гомон и ничего конкретного.

– Ее сегодня не было, – наконец раздалось из-за спины широкоплечего пожарного. Навстречу шагнула миниатюрная толстушка в юбке с рюшами, белой блузе и шляпкой-клош, в которой утопала вся макушка. – Лия Кравец, секретарь миссис Сильвер, – представилась она. – Госпожа ещё вчера уехала в морской санаторий, поправлять здоровье. В это время года соленый воздух крайне благоприятен при болезнях легких…

У меня внутри что-то отлегло. Значит, спаслась.

Сильвер была дамочкой весьма своеобразной и своенравной, но в то же время – без пафосного налета, свойственного многим потомственным аристократам. С ней всегда можно было договориться, завести конструктивный диалог, но самое главное, Анджела давала толковые советы. Иногда было сложно понять, что руководило это женщиной, когда она выпускала в печать очередную бредовую статью с дешевой сенсацией. Чьи цели преследовала, тоже не ясно. Свои или того, кто больше заплатил за выпуск нужной информации?

Отчим ещё десять лет назад “за глаза” называл ее “шлюхой печатной машинки”. У кого деньги, тому и отдалась. Но и идти против Сильвер генерал не рисковал, предпочитая если не “дружбу”, то нейтралитет.

И все же, за годы своих собственных наблюдений, одно я мог сказать уверенно: зла Анджела не несла. Скорее, даже наоборот…

Я знал, что Сильвер тайно присматривала за всеми “отпущенными" на волю суккубами после аукциона и ночи любви. Бдила за каждой, следила, чтобы владелец-однодневка не преследовал девчонок позже и действительно отпускал на волю… А я бдил за ней. Потому что когда-нибудь одна из “моих" бывших суккубов все же умудрится встретить свою настоящую любовь и забеременеет. Как решит поступить с этой информацией журналистка, предположить я не мог. Но если Анджела решит состряпать обличительную статью, то я вставлю ей все палки в колеса, которые только найду. Если же промолчит, то это станет ещё одним подтверждением, что мы по одну сторону баррикад в этой многоцветной шахматной партии. Где кроме черного и белого десятки оттенков серых фигур.

– Сообщите госпоже Сильвер о случившемся, – отдал приказ одному из прибывших вместе со мной на место взрыва полковников Бюро Безопасности – А также усильте меры безопасности в столице. На каждом углу по полицейскому, и обо всех странностях докладывать лично мне и незамедлительно.

На этом я развернулся и направился к служебному автомобилю. Приказал на всех парах нестись в Бюро, где созвал экстренное совещание совета. Необходимо было срочно обсудить произошедшее, а ещё посмотреть лишний раз в глаза власть имущим. Вполне вероятно, взрыв был делом рук кого-то из них. Быть может, даже сейчас на сцену решит выбраться еще один игрок – третья сторона. Весьма подходящее время для того, чтобы оттянуть у меня два-три голоса на свою сторону. Это позволит Кранмерду вырваться вперед и занять кресло канцлера. Вот только раз игра затеялась грязная, то и мне поздно играть в благородство. Похоже, настало время намекнуть многим проигравшим, что пришел час отдавать долги.

Все три часа пока проходило совещание, Кранмерд не сводил с меня гадкой улыбочки и взгляда. Это был взгляд победителя, который уже предвкушал, в каком порядке развесит будущие трофеи по стенам. И мне это не нравилось.

Не нравилось ровно настолько, что после завершения совета я произнес:

– Председатель Кранмерд, останьтесь. Нам необходимо переговорить.

Его и без того тонкие губы поджались, но ослушаться Фредерик не решился. Все же я пока ещё занимал кресло канцлера, пусть и временно исполняющего.

– И о чем же вы хотели поговорить, уважаемый? – с прищуром спросил он, едва двери за последним членом совета закрылись. Уголок его губ при этом был приподнят в особо издевательской ухмылке. – Наверное, посоветоваться со мной, как с более опытным политиком?

Настал мой черед кривиться, но я сдержался. Сумел сохранить все то же ровное выражение лица, что и раньше. Кранмерд всегда кичился тем, что начинал свой путь еще с отчимом, поэтому быть под моим руководством его бесило в особенности.

– Нет. Ваш совет – последнее, о чем я мог бы попросить.

– Тогда что я здесь делаю?

– Долги, – я обошел стол, за которым сидел “рыжий альбинос”, и разместился на стуле напротив. – Помнится, вы мне задолжали.

Фредерик заметно напрягся. Я ощутил это даже через метры разделявшие нас.

– И на какую сумму вам выписать чек? – попытался он втюхать мне то, что абсолютно не представляло ценности.