Разбег - [63]
Климу Ворошилову письмо я написал:
Товарищ Ворошилов, народный комиссар…
Услышав детский голос, на пороге появилась Бике-дайза.
— Вий, а я думала он плачет… А он, оказывается, не плачет.
— Зачем ему плакать, — гордо отозвался Чары-ага. — Это же сын моего друга, красного командира. От него ты никогда не услышишь слез. Давай-ка, мать, неси нам обед, да покрепче чай завари. Поговорить нам надо насчет одного дела…
IV
Зина стояла на табуретке перед окном в свадебной белой фате. У ног ее, ерзая на коленях, подшивали подол платья и ладили шлейф две текстильщицы — ловкие ивановские бабы: обе в годах, и в свадебных делах знающие толк. Подшивали фату с шутками-прибаутками. Зина, в новобрачном наряде, какой надевают раз в жизни, чувствовала себя стесненно, и улыбалась на шуточки женщин неловко. Стоя на табуретке, она смотрела в окно на площадь, где шумела первомайская демонстрация. Оттуда доносились звуки духового оркестра, крики «ура» и песни. А вот совсем низко, над самыми трубами, пронесся аэроплан. Над улицей Артиллерийской и над площадью посыпались листовки. С отчаянным восторгом закричала на дороге и во дворах детвора, ловя на лету листки. И обе женщины, вскочив на ноги и уткнувшись в окно, с минуту смотрели, как бушевали за окном первомайские страсти.
— Не твой ли жених на ираплане пролетел? — спросила одна.
— Может и он, кто знает, — гордо отозвалась Зина, и тут увидела идущую к крыльцу, с шариками в руке, Лилию Аркадьевну. — Ох, господи! — всполошилась Зина. — Встретьте, пожалуйста, эту женщину — ко мне идет!
Зина, путаясь в фате, слезла с табуретки и чуть было сама не выскочила во двор. Лилию Шнайдер Зина пригласила на свадьбу дня три назад. Позвонила ей на работу. Она сначала было отказалась, но Зина стала настаивать, и той пришлось согласиться. Только забыла Зина предупредить, что свадьба будет в текстильном городке, во дворе Пальвановых, и Лилия Аркадьевна, как в былые времена, зашла с демонстрации к Иргизовым на Артиллерийскую.
Лилия Аркадьевна вошла в комнату без особого стеснения, чмокнула Зину в щеку и, оглядев обстановку, удивилась:
— Ну, Зинуля! Да здесь же у вас так тесно, что и повернуться негде.
Зине пришлось торопливо пояснять и извиняться. Что поделаешь — забыла сказать, что свадьба — на «текстилке». Лилия Аркадьевна немного смутилась: чего доброго, подумает жена Иргизова, что явилась непрошеная гостья! Но уходить не стала. Да и в самом деле — чего смущаться?! Прошло больше десяти лет, как избрал себе Иргизов спутницу жизни. Сын у них. И у Лилии Аркадьевны прекрасный муж и трехлетняя дочка. Не ушла — чтобы не показалось кому-то, будто Лилия Шнайдер все еще небезразлична к Иргизову. Осталась, но чувствовала, как гулко бьется у нее в груди сердце и какими неровными толчками приливает к голове кровь. Лилия Аркадьевна старалась доказать полное свое безразличие ко всему происходящему: к этому дому, в котором когда-то запросто бывала, к своему увлечению красным командиром Иргизовым и к тому, что когда-то мучительно ревновала его к актрисе Ручьевой; но как ни старалась — получалось у нее это плохо. Оглядывая фату Зины, восхищаясь ею и говоря комплименты — какой она стала красивой, и как удачно у нее складывается жизнь, Лилия Аркадьевна все время смотрела в окно на людей, идущих с демонстрации. Чувствами ее и мыслями все больше и больше завладевал образ Иргизова. Вот сейчас он войдет, — думала Лилия Шнайдер, — и у меня не хватит ни духу, ни силы воли, чтобы встретить его с безразличием.
Она с трепетом ожидала его, но в комнату вошла Нина. Она была в белом шелковом платье и белых туфлях-лодочках. Лицо аристократически белое, глаза голубые, и голубая лента в пышных желтых локонах. С ней мальчуган лет семи: безусловно, сын. Похож на нее, но и на Иргизова еще больше. Лилия Аркадьевна собрала все силы и, кажется, справилась с волнением.
— Боже мой, да это же вылитый Иргизов! Здравствуйте, Нина Михайловна… С праздником… Выглядите вы царственно. Я как-то видела вас в магазине, хотела подойти, поздороваться, но подумала — не ошиблась ли? Подумала, вы еще в Ташкенте.
— Ну, что вы! Мы уже давно здесь. Иргизов работает в институте истории, а я снова — в театре. Вот и сегодня… — Она грустно улыбнулась. — Кто-то будет гулять и песни петь, а у нас спектакль дневной, для школьников.
— А как же свадьба? — Лилия Аркадьевна выразила неподдельное сожаление.
— Что поделаешь… И вечером — еще один спектакль.
Лилия Аркадьевна, достав из ридикюля шоколадку, стала угощать Сережу.
— Угощайся, Сережа… Ты еще не учишься?
— Нет, — мальчик помотал головой.
— Осенью пойдет в первый класс, — сказала Нина и сразу сменила тему разговора: — Счастливы вы?
— Да, пожалуй. — Губы у Лилии Аркадьевны чуть заметно дрогнули. — Живем, как говорится, душа в душу. Правда, Васыль мой большее время проводит в горах, в погранотряде. Сегодня тоже… Мне праздник, а для него — повышенная бдительность по охране границы. Иргизов тоже, наверное, занят? — спросила она, осмелев.
— Ну, нет, — возразила Нина. — Он сейчас там, у Пальвановых. Главный распорядитель. А вы еще не видели его после того, как мы вернулись из Ташкента?
Исторический роман Валентина Рыбина повествует о борьбе хивинских туркмен за независимость и создание собственного государства под предводительством известного туркменского вождя Атамурад-хана.Тесно с судьбами свободолюбивых кочевников переплетаем ся судьба беглого русского пушкаря Сергея. Проданный в рабство, он становится командующим артиллерией у хивинского хана и тайно поддерживает туркмен, спасших его от неволи.
Творчеству писателя Валентина Рыбина — автора поэтических сборников «Добрый вестник», «Синие горы», «Каджарская легенда», повести о пограничниках «Тайна лысого камня», — присуща приверженность к историческим темам.История зарождения великой дружбы русского и туркменского народов с особой силой волнует писателя. Изучению ее В. Рыбин отдал немало творческих сил и энергии. Роман «Море согласия» — плод напряженного труда писателя. Он повествует о первых шагах сближения русских и туркмен, о тех драматических событиях, которые разыгрались у берегов Каспия полтора столетия назад.
Смех и добрую улыбку вызывают у читателей рассказы и анекдоты известных туркменских писателей А. Каушутова, А. Дурдыева, Н. Помма, А. Копекмергена, А. Хаидова, К. Тангрыкулиева и др. В предлагаемой книге вобраны наиболее интересные произведения сатиры и юмора.
Валентин Федорович Рыбин лауреат Государственной премий ТССР им. Махтумкули. В настоящую книгу вошли повесть «Царство Доврана» и рассказы «Берёг загадок», «Член кооператива», «Джучи», «Сотый архар».
В романе лауреата Государственной премии Туркменистана им. Махтумкули, автора ряда исторических романов («Море согласия», «Государи и кочевники», «Перелом», «Огненная арена», «Разбег» и др.) вскрывается исторический пласт в жизни Закаспийского края 1912-1925 гг.Основной мотив произведения - сближение туркменских дехкан и русских рабочих, их совместное участие в свержении царской власти и провозглашении Туркменской Советской Социалистической Республики.Рецензент: доктор исторических наук А. А. Росляков.
Роман «Огненная арена» продолжает историческую тему в произведениях лауреата Государственной премии Туркменской ССР им. Махтумкули Валентина Рыбина. В нем раскрывается зарождение и становление социал-демократической партии в Туркменистане, приход в партию национальных кадров.Роман создан на основе архивных документов и устных преданий о том беспокойном и грозном времени, которое разбудило туркменский народ, призвало к борьбе за свободу.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.