Разбег - [21]
Вот уж когда пригодились связи Осипа с «контрабандирами» — с дядей Осипом, с Войцехом! Вскоре (раз возникла в том нужда) появились и новые знакомцы на границе — в Кибартах, Вержболове, Юрбурге. Ежов поражался: как это тебе, Осип, удается с такой легкостью находить с этой публикой общий язык? Но ничего удивительного здесь не было. Просто-напросто Осип отменно знал их нравы и повадки, говорил на их жаргоне — одним словом, не был для них чужаком, которого следует остерегаться.
Первый транспорт искровской литературы поступил в конце лета 1901 года. Помогли товарищи из профсоюза щетинщиков; жили они в Кибартах, но работали в «неметчине», в Эйдкунае, и потому имели специальные пропуска для беспрепятственного перехода границы. И вот в назначенный день Осипа уже ждала объемистая корзина, доверху набитая брошюрами и пачками газет; пуда на три, никак не меньше. Хорошо, что Осип догадался приехать в Кибарты вместе с Казимежем, своим помощником по профсоюзу дамских портных: одному нипочем не управиться бы с такой тяжестью.
Первый транспорт — о, должно быть, навек запомнится он Осипу…
Проще всего было сесть в поезд (через Вержболово, это рядом с Кибартами, проходит железная дорога) и спокойно доехать до Вильны: часа четыре езды. Но с таким грузом нечего и помышлять о железной дороге; известно, что на пограничных станциях жандармы особенно усердно осматривают багаж. Осип решил воспользоваться наемной каретой — хотя бы до Ковны. Рейс дальний, выгодный — первый же возница тотчас согласился ехать. Правда, потребовал плату вперед (видимо, пассажиры не внушали ему доверия). Ничего не поделаешь, пришлось заплатить. В конце концов, рассудил Осип, какая разница, когда рассчитаться — сейчас или потом?
Разница, оказывается, была. Проехали несколько верст — возница стал вдруг проявлять повышенный интерес к содержимому корзины.
— Уж не золото ли? — пошутил он. — Эвон какая тяжесть!
— Золото, точно! — шуткой отозвался и Осип. — Да не простое золото — в слитках.
— Нет, — еще через несколько верст вполне серьезно заметил возница, — нет, не золото. — Тут же и обосновал свою мысль: — Будь там золото — и вчетвером не поднять бы. Мануфактуру, хлопцы, везете, верно?
Осип счел за благо согласиться с ним. Пусть мануфактура, пусть хоть черт-дьявол, лишь бы не литература!
— Поди, краденая? — последовал новый вопрос. — Мануфактура-то!
— Да вы что! — вскинулся Осип.
— Вот я и говорю — краденая, — с удовлетворением заявил возница. — У меня глаз вострый, скрозь землю на три аршина вижу… — И внезапно остановил лошадь. — А ну, вылезай! Приехали… Кому сказано — вылезай!
Осип возмутился:
— И не подумаем! Деньги уплачены — вези!
— А ты на меня не ори, — посоветовал возница (рожа красная, наглая, откровенно ухмыляется). — Я ведь знаешь куда увезти тебя могу — прямиком в околоток! А не хочешь в околоток — гони добавку! Целковый, подумаешь…
Осип отдал рубль.
Сколько-то времени ехали молча. Но потом опять все началось сызнова. На этот раз возница подступался с другого боку:
— А что, мануфактура — стоящая ли?
— Тебе-то что?
— Ишь, — чему-то удивился возница. — А может, я купить желаю.
— Не продажная.
— Сукно, что ли?
— Да хоть и сукно!
— Дай глянуть.
— Еще чего!
— Вон ты как со мной… — с обидой и печалью в голосе воскликнул возница. — Я вас, шантрапу эдакую, как людей везу, а ты… Тпру! — осадил он свою лошадку. — Вылезай! А не то…
Деваться некуда — Осип протянул ему очередной рубль. Но возница совсем, видно, потерял стыд и совесть.
— Нет, — помотал он головой. — Два целковых гони… — И для наглядности выставил два пальца.
Раза три еще пришлось доплачивать, пока добрались до Ковны… Но приключения на том не кончились. На мосту, перед въездом в город, карету остановил таможенный какой-то чин. Тьма кромешная, ночь, добрые люди спят давным-давно — откуда взялся на их голову чертов этот чиновник!
— Что везете, господа? Дозвольте осмотреть поклажу!
С Казимежем заранее было договорено, что в случае задержания он должен вести себя так, будто незнаком с Осипом и отношения к корзине ни малейшего не имеет. Но сейчас все карты путал возница: уж он-то знал, что они едут вместе!
— Чья корзина? — спросил тем временем таможенник.
— Моя, — ответил Осип.
— Предъявите для досмотра.
Казимеж — молодец, не растерялся.
— Я не имею времени ждать, — сказал он. — Пусть господин с корзиной остается, а я поеду дальше.
— Да, конечно, — согласился с ним таможенник. — Не смею задерживать.
Возница, даром что выжига, каких мало, тоже молодцом оказался: помог снять корзину и, ни слова не сказав таможеннику, помчал с Казимежем в Ковну.
— Так что у вас? — спросил таможенник у Осипа, когда они остались одни на пустынном мосту. — Мануфактура? Чай? Кофе? Корица?
— Никак нет, — ответил Осип. — Так, пустяки, пан чиновник. Не извольте беспокоиться.
— А это, сударь, я уж сам решу — беспокоиться мне или нет! — поставил тот Осипа на свое место.
С этими словами он принялся сам развязывать корзину, сдернул мешковину, прикрывавшую груз, и извлек кипу газет (то была «Искра») и какую-то брошюру.
— Газеты, книги?
В голосе его сквозило неприкрытое разочарование: уж больно товар непривычный, совершенно неизвестно, удастся ль сорвать за него хоть какую-нибудь мзду; это же было написано у него и на лице — не только разочарованном, но как бы даже и обиженном… Стал чиркать спичками, они поминутно гасли на ветру, наконец прочел заголовок брошюры: «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» Карла Маркса.
На окраине приморского города обнаружен труп водителя такси, а буквально в нескольких десятках метров от него — и свалившаяся под откос машина. Следственная группа под руководством подполковника милиции Чекалина расследует это дело. Сразу же становится очевидным, что убийство совершено не в целях ограбления и совершил его явно новичок, оставивший после себя множество улик. Кто он этот убийца?
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Творчество Льва Славина широко известно советскому и зарубежному читателю. Более чем за полувековую литературную деятельность им написано несколько романов, повестей, киносценариев, пьес, много рассказов и очерков. В разное время Л. Славиным опубликованы воспоминания, посвященные И. Бабелю, А. Платонову, Э. Багрицкому, Ю. Олеше, Вс. Иванову, М. Светлову. В серии «Пламенные революционеры» изданы повести Л. Славина «За нашу и вашу свободу» (1968 г.) — о Ярославе Домбровском и «Неистовый» (1973 г.) — о Виссарионе Белинском.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».