Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек? - [6]

Пуаро согласился с доводами инспектора.

— Когда произошла трагедия?

— Не могу сказать точно. Выстрела, похоже, никто не слышал. Впрочем, это неудивительно. Между кабинетом и коридором две двери, обитые по краю сукном. Наверное, для того, чтобы пациенты, ожидающие своей очереди, не слышали, что происходит в кабинете.

— Весьма вероятно. Пациенты под наркозом иногда ведут себя довольно шумно.

— Вот именно. И на улице вряд ли кто-нибудь что-то мог услышать, ведь там такое оживленное движение.

— Когда обнаружили труп? И кто?

— Около половины второго, мальчик, который служит у доктора, Альфред Биггс. Похоже, не слишком смышленый парень. Судите сами: пациентка, которой было назначено на двенадцать тридцать, устроила скандал из-за того, что ее долго не принимают. Примерно в десять минут второго мальчик все-таки поднялся наверх и постучал. Мистер Морлей не отозвался, а войти тот, видно, не осмелился. Мальчишка частенько получал нагоняй от Морлея и боялся оплошать. Короче, он спустился вниз ни с чем, пациентка окончательно рассвирепела и удалилась — где-то в час пятнадцать. Ее можно понять. Она прождала целых сорок пять минут, было время ленча, и она, наверное, была не прочь перекусить.

— Кто эта особа?

Джепп усмехнулся.

— Со слов мальчишки, так это мисс Ширти… но в книге записи пациентов она значится как Кирби.

— Каков порядок приема пациентов?

— Когда Морлей был готов, принять следующего больного, он нажимал вот этот звонок, и мальчик провожал пациента наверх.

— Когда Морлей звонил последний раз?

— Пять минут первого, после чего Альфред проводил к нему очередного пациента, мистера Эмбериотиса, отель «Савой», — так значится в книге записей.

Легкая улыбка тронула губы Пуаро:

— Интересно, что сотворил наш мальчуган с его фамилией!

— Да уж, он, верно, постарался. Сейчас его спросим. Вот будет потеха!

— А когда ушел этот самый мистер Эмбериотис?

— Мальчуган не знает — он его не провожал… Пациенты, как правило, не вызывают лифт, а спускаются по лестнице пешком и сами выходят из дому.

Пуаро кивнул.

Джепп продолжал:

— Но я позвонил в «Савой». У мистера Эмбериотиса нет никаких сомнений. Он сказал, что когда закрывал парадную дверь, то как раз взглянул на часы — было двадцать пять минут первого.

— И больше ничего существенного?

— Нет. Доктор, по его словам, был совершенно спокоен и держался, как обычно.

— Eh bien[18],— сказал Пуаро. — В таком случае совершенно ясно одно: между двадцатью пятью минутами первого и половиной второго что-то случилось… Скорее всего, ближе к половине первого…

— Видимо, так. Потому что в противном случае…

— В противном случае, он вызвал бы следующего пациента.

— Совершенно верно. Медицинское заключение согласуется с этим предположением. Наш хирург, который осмотрел тело в два двадцать, не может ручаться за абсолютную точность своей экспертизы. В наше время это в порядке вещей — слишком многое зависит от индивидуальных особенностей. По его мнению, Морлей убит не позже часа, скорее всего, даже значительно раньше. Однако, повторяю, утверждать определенно он не берется.

Пуаро в раздумье проговорил:

— Стало быть, в двенадцать двадцать пять мистер Морлей — в отличном настроении: бодр, обходителен, уверен в себе. А потом? Приступ отчаяния… непоправимое горе… не знаю уж, что еще… И в результате он стреляется?

— Смешно, — сказал Джепп. — Согласитесь, это же просто смешно.

— Нет, это не смешно, — возразил Пуаро.

— Конечно, конечно. Просто так говорят. Не смешно, а чрезвычайно экстравагантно, если хотите.

— Пистолет его собственный?

— Нет. У него не было пистолета. Никогда. Вот и сестра его говорит, что у них в доме таких вещей не водится. Вообще оружие редко кто держит дома. Правда, если уж он вознамерился покончить с собой, то мог его и купить. Мы это уточним.

— Вас беспокоит что-то еще? — спросил Пуаро.

Джепп потер нос.

— Понимаете, его поза… Конечно, он мог упасть и таким образом, но это маловероятно. И еще: на ковре заметны следы, будто по нему что-то тащили.

— Ну-ну… Тут есть над чем подумать.

— Да… вот только этот проклятый мальчишка. У меня такое чувство, что он хотел перетащить труп. Он, конечно, все отрицает, но, видимо, просто с испуга. Вообще он из породы юных остолопов, которые вечно лезут, куда их не просят, ну а когда влипнут в историю и нужно отвечать, им хочешь не хочешь приходится выкручиваться и врать.

Пуаро внимательно оглядывал комнату: раковина в углу, за дверью, по другую сторону высокий шкаф с картотекой; зубоврачебное кресло и столик с приборами у окна. Он перевел взгляд на камин и на то место, где лежало тело. И вдруг заметил, что рядом с камином имеется еще одна дверь.

Джепп проследил за взглядом Пуаро.

— Там небольшой кабинет.

Он распахнул дверь.

Действительно, маленькая комнатка с конторкой, столом и несколькими стульями. На столе спиртовка, чайник, чайные чашки. Другой двери в комнате не было.

— Здесь работала секретарь мистера Морлея, — пояснил Джепп. — Мисс Невилл. Сегодня она, кажется, отсутствует.

Пуаро, посмотрев на него, сказал:

— Да, помнится, мистер Морлей говорил мне. Может ли это служить аргументом для другой версии?