Райский сад - [4]

— Привет, милый. Тебе понравился ленч?

Потом они лежали; он подложил руку ей под голову, оба чувствовали себя счастливыми, хотелось просто лежать и ничего не делать. Девушка потерлась щекой о его щеку. Ее шелковистая кожа слегка загрубела от солнца и морской воды. Потом, тряхнув головой, так что вся масса волос упала ей на лицо и, когда она поворачивала голову, касалась его лица, девушка начала осторожно заигрывать с молодым человеком и, наслаждаясь игрой, спросила:

— Ты действительно любишь меня?

Он кивнул и поцеловал ее в макушку, потом повернул ее голову и, придерживая лицо руками, поцеловал в губы.

— Ох, — сказал он. — О-о.

Много позже они лежали, тесно обнявшись, и девушка сказала:

— Ты любишь меня так же, как я тебя? Ты уверен?

— Да, — сказал он. — Тысячу раз «да».

— Дело в том, что я собираюсь измениться.

— Нет, — сказал он. — Нет. Только не меняйся.

— Но я хочу, — сказала она. — Для тебя. И для меня тоже. Не буду притворяться, будто мне все равно. Но это и для тебя тоже. Я уверена в этом, но, наверное, зря сказала раньше времени.

— Я люблю сюрпризы, но мне нравится все, что у нас есть сейчас, в эту минуту.

— Тогда, возможно, мне не следует этого делать, — сказала она. — О, как жаль. Это был такой замечательный опасный сюрприз. Я обдумывала его дни напролет, но приняла решение только сегодня утром.

— Ну, если ты в самом деле этого хочешь...

— Да, я хочу. И все-таки сделаю это. Ведь до сих пор тебе нравилось все, что мы делали, правда?

— Да.

— Вот и хорошо.

Она выскользнула из постели и встала, выпрямившись. Ее длинные ноги и прекрасное тело покрывал ровный загар — они купались на дальних пляжах без купальных костюмов. Она отвела плечи назад, вскинула подбородок и тряхнула головой, так что ее тяжелые золотисто-каштановые волосы хлестнули ее по щеке и затем упали вперед, полностью скрыв лицо. Девушка натянула через голову рыбацкую блузу, откинула волосы назад и села на стул перед зеркалом у туалетного столика. Расчесала волосы щеткой, критически рассматривая свое отражение. Волосы спадали до плеч. Девушка отрицательно покачала головой, встала, натянула брюки, застегнула ремень, сунула ноги в выцветшие голубые босоножки на веревочной подошве.

— Мне нужно прокатиться в Эг-Морт, — сказала она.

— Хорошо. Я поеду с тобой.

— Нет. Я поеду одна. Это имеет отношение к сюрпризу.

Она поцеловала его на прощание и ушла. Он видел в окно, как она села на велосипед и легко и плавно покатила вверх по дороге. Ветер трепал ее волосы.

Солнце било прямо в окно, и в комнате стало слишком жарко. Молодой человек сполоснулся под душем, переоделся и вышел прогуляться на пляж. Он понимал, что сейчас хорошо было бы поплавать, но у него совсем не осталось сил; пройдя по пляжу, он свернул в сторону от моря и побрел по тропинке сквозь заросли высокой травы, потом снова вернулся на пляж, и дошел до порта, и затем поднялся наверх в кафе. Там он нашел газету и заказал себе хорошего коньяку: после занятий любовью он чувствовал себя вконец опустошенным.

Со дня их свадьбы прошло уже три недели. Захватив с собой велосипеды, чемодан с одеждой для города, рюкзак и вещмешок, они проследовали на поезде из Парижа до Авиньона, где оставили чемодан, пересели на велосипеды и отправились смотреть Пон-дю-Гар[9]. Однако здесь их планы нарушил мистраль — под напором резкого встречного ветра им пришлось свернуть к Ниму. Переночевав в «Императоре» — лучшей гостинице Нима, они поехали к морю в Эг-Морт, и сильный ветер по-прежнему дул им в спину. Осмотрев Эг-Морт, они заглянули в Ле-Гро-дю-Руа, да так здесь и остались.

Все это было чудесно, они были по-настоящему счастливы. Раньше он даже не представлял, что можно настолько сильно любить, что все остальное теряет значение и словно бы не существует. До женитьбы у него была масса проблем, но за минувшие три недели он ни разу не вспомнил о них; у него не было желания писать и думать о чем бы то ни было, кроме этой девушки, которую он любил и которая стала теперь его женой. С Кэтрин у него ни разу не было тягостного момента отрезвления, который всегда наступал после близости с женщиной. С нею этого не было. Они занимались любовью, ели, пили и снова любили друг друга. Это была очень простая жизнь, но в той другой, прошлой жизни он никогда не был так полно, по-настоящему счастлив. Насколько он мог судить, Кэтрин была так же счастлива, но сегодня вдруг возникла эта идея с переменой и с сюрпризом... Но, возможно, это будет перемена к лучшему и приятный сюрприз. В конце концов, алкоголь и чтение местной газеты довели его до того, что он уже с нетерпением ждал появления Кэтрин — что бы она там ни придумала.

Сегодня впервые с того момента, как они отправились в свадебное путешествие, он пил один. Правда, сейчас он не писал, а его единственным правилом в отношении выпивки было не пить до и во время работы. Как хорошо было бы снова засесть за работу! Он отлично знал, что это время скоро придет, и тогда ему придется все время напоминать себе о том, что нельзя быть эгоистом, и, кроме того, придется как-то объяснить Кэтрин: он может работать только в полном уединении. Она должна понять, что он сожалеет об этой необходимости и что это вовсе не прихоть. Дэвид не сомневался, что Кэтрин отнесется к его словам с пониманием и найдет, чем себя занять, однако мысль о том, чтобы начать работу сейчас, когда им обоим было так хорошо, показалась ему ненавистной. Тем более что для работы нужна ясная голова. Интересно, понимает ли это Кэтрин? Может, и понимает. Ведь что-то она имела в виду, когда сказала, что ей необходимо измениться? Хорошо, если так. Но что это может быть? Что может связать их крепче, чем они уже связаны? Их близость ничто не омрачает — есть только счастье, любовь, голод, восстановление сил и снова любовь.