Райские новости - [44]

— Твою мать, — в восторге бормочет он.

Часть вторая

Неведом аромат, крадутся тихо волны,

Блестят, как женщин волосы, вздымаясь, опадают,

Иные звезды в древних небесах сияют,

Над лепетом Гавайских вод беспечно-томным.

Нащупав в памяти, я вновь теряю, и обретаю,

и не помню боле,

Но все же вспоминаю историю: я слышал или

знал о том,

Как в той истории пустой о тщетности и боли

Любили двое — или нет — и об одном,

Чье сердце, растерявшись, по незнанью зло

творило —

Давным-давно, и у другого моря это было.

Руперт Брук. Вайкики

1

Суббота, 12-е

Сегодня утром ездил в больницу «Гейзер» на встречу с онкологом Урсулы, как было условлено. «Гейзер» — это огромная медицинская крепость, гораздо больше и величественнее Св. Иосифа, построена недавно, из зеркального стекла и литых изогнутых бетонных блоков. Находится милях в десяти от Гонолулу. По-видимому, раньше она стояла на берегу, сразу за Вайкики, рядом со шлюпочной гаванью, по несколько лет назад тот участок продали застройщикам, больницу снесли и на ее месте возвели многоэтажный фешенебельный отель. Надо сказать, что холл на первом этаже новой больницы немного напоминает собой вестибюль роскошной гостиницы — ковры и обивка мебели подобраны со вкусом, в серых и розовато-лиловых тонах, по стенам развешаны предметы гавайского народного искусства, все это указывает на то, сколь выгодным оказалось новое местоположение. Доктор Джерсон уверяет меня, что больница оборудована по последнему слову техники, но ехать сюда, надо сказать, далековато, если тебя, неровен час, собьют в Вайкики.

Джерсон признает, что ему недостает привычного вида, который открывался из окна его прежнего кабинета — на яхты, входящие и выходящие из гавани. Он заядлый виндсерфингист и, как мне кажется, обладает необходимыми для этого данными — худой, жилистый, довольно молодой. Просматривая историю болезни Урсулы, он, сколько было можно, откинулся вместе со своим вращающимся стулом назад, словно балансируя на доске против ветра. Короткие рукава его накрахмаленной белой сорочки открывали загорелые и мускулистые, покрытые тонкими золотистыми волосками руки.

Джерсон поблагодарил меня за то, что я прилетел в Гонолулу: «Честно говоря, присутствие кого-то из родственников, способных в подобных случаях позаботиться о некоторых практических вопросах, облегчает мою задачу». Он был оживлен и откровенен и, как мне показалось, несколько холоден. Может, в силу его специализации. Уровень смертности среди онкологических пациентов, должно быть, весьма высок. Он подтвердил то, что Урсула говорила мне о своем состоянии: злокачественная меланома с метастазами в печени и селезенке. «Вызванная, боюсь, избыточным пребыванием на солнце в те дни, когда о последствиях не задумываются. Люди приезжали сюда из-за климата и целыми днями лежали на солнце, буквально напрашиваясь на неприятности. Когда я занимаюсь виндсерфингом, я пользуюсь лосьоном от солнца с фактором защиты пятнадцать. Советую вам делать то же самое на пляже». Я сказал, что сомневаюсь, будет ли у меня время для солнечных ванн.

Он признался, что делать прогноз, особенно в отношении пожилых пациентов, сложно. По его личной оценке, Урсула проживет месяцев шесть, но, может, и больше или значительно меньше. Случай неизлечимый. «Этот тип рака плохо поддается облучению или химиотерапии. Я предложил и то и другое миссис Ридделл, потому что в отдельных случаях бывает некоторое улучшение, но она отказалась, и я уважаю ее решение. Она стойкая старая дама, ваша тетя. Твердо знает, чего хочет».

Когда я критически отозвался о ее пристанище, он ответил, что она, как я и предполагал, сама настояла на самом дешевом варианте. «Но я с вами согласен, это место не годится для больного в ее состоянии, и чем дальше, тем меньше». Он сказал, что в самом Гонолулу и в окрестностях есть несколько частных интернатов для престарелых, пребывание в которых стоит от $3000 в месяц, в зависимости от характера обслуживания и условий проживания, и дал мне список, составленный больничным координатором по интернатам для престарелых. Джерсон объяснил, что медицинская страховка Урсулы покрывает только так называемый «дипломированный сестринский уход», то есть круглосуточное присутствие дипломированных медсестер, когда она в больнице, но не «промежуточный сестринский уход» — в котором она как раз и нуждается, на его взгляд. Я пришел к выводу, что на Джерсона оказывают определенное давление, чтобы он с оглядкой подходил к госпитализации пациентов, поскольку потом больница несет за них ответственность. Я сказал, что Урсуле надо бы побыть в больнице, пока я подыщу подходящий интернат, и настоял, чтобы он ее навестил. Джерсон пытался отнекиваться, ссылаясь на занятость, но когда я сообщил ему, что она страдает от сильнейшего запора, он согласился заехать к ней сегодня же.

Вернулся назад по автостраде, чтобы навестить папу в Св. Иосифе. Его немного мучают боли, и он был раздражителен и угрюм. Забраковал пижамы, которые я для него купил, потому что они не застегиваются на шее на пуговицу. Я заметил, что в этом климате не нужны пижамы, которые застегиваются на шее, на что он спросил: «А когда я вернусь домой… или ты считаешь, что я уже не вернусь домой?» Я сказал, чтобы он не говорил глупостей. Описал мой вчерашний визит к Урсуле, но ему, похоже, было не очень интересно. Боюсь, что болезнь делает людей более эгоистичными и брюзгливыми, чем обычно. Среди больных, которых мне приходилось навещать во время моего пребывания на посту приходского священника, я могу по пальцам одной руки пересчитать тех, кому удалось подняться над своими страданиями. И я точно знаю, что не попал бы в их число.