Райские новости - [28]

— Замучился, бедняга. Ну да ничего, мы уже почти приехали. — Она свернула налево, покинув слепящий светом проспект, пересекла еще одну крупную магистраль и въехала на тихую жилую улицу, в конце которой мерцала темная вода канала. — Это здесь, один-четыре-четыре, Каоло-стрит. — Миссис Кнопфльмахер по пандусу направила машину в подземный гараж под многоквартирным зданием и довольно резко остановилась.

Мистер Уолш в панике проснулся.

— Где мы? — вскричал он. — Я не пойду снова в самолет.

— Все в порядке, папа, — успокоил его Бернард. — Здесь живет Урсула. Мы наконец на месте.

— Добро, но мне хотелось бы знать, вернусь ли я когда-нибудь живым домой, — жалобно проговорил мистер Уолш, пока его извлекали из автомобиля.

Квартира Урсулы на третьем этаже — маленькая, опрятная и безупречно чистая — была отделана и обставлена в обычном «милом» стиле: со множеством безделушек и украшений на полках и столиках. Воздух в гостиной был жарким и спертым, и миссис Кнопфльмахер немедленно распахнула два высоких окна, выходивших на маленький балкончик.

— В большинстве квартир установлены кондиционеры, — сказала она. — Но Урсула посчитала, что расходы того не стоят, раз она не хозяйка квартиры.

Это сообщение удивило Бернарда.

— Да, она ее снимает. Что обидно. Одна из больших компаний по строительству кооперативных домов заинтересовалась этим местом и готова предложить нам за квартиры хорошие деньги.

Бернард вышел на балкон.

— Вы хотите сказать, что они собираются снести это прекрасное здание и построить новое? Чего ради?

— Построить более высокое и выручить в итоге больше денег. Ему почти двадцать пять лет. Для Вайкики, можно сказать, памятник старины.

Бернард посмотрел вниз — на вымощенный внутренний дворик с удлиненным бассейном, наполненным ярко-голубой водой.

— Кому принадлежит бассейн?

— Этому дому. Он для его жителей.

— Я могу в нем поплавать?

— Конечно. В любое время. Показать вам кухню?

Бернард с неохотой покинул балкон.

— Очень приятный ветерок.

— Пассаты. Это они охлаждают острова. Природный потолочный вентилятор, — с хриплым смешком объяснила миссис Кнопфльмахер. — Летом нам без пассатов никуда. Вы приехали в самое жаркое время года.

Миссис Кнопфльмахер продемонстрировала, как работает плита, и показала съемный контейнер для мусора под раковиной.

— Я кое-что сунула для вас в холодильник: молоко, хлеб, масло, сок, вам как раз хватит позавтракать. Всего на три доллара пятьдесят пять центов, вы можете отдать деньги и потом. На углу следующего квартала есть магазин «Эй-би-си», но лучше отовариваться основными продуктами в торговом центре «Ала-Моана», там намного дешевле. Вот ключи от квартиры и номер телефона пансиона Урсулы. А это — ее врача в больнице, если вы захотите ему позвонить. Если вам еще что-то понадобится, я живу дальше по коридору, квартира тридцать семь.

— Большое вам спасибо, — сказал Бернард. — Вы были так добры.

— Всегда пожалуйста, — ответила миссис Кнопфльмахер. Она обвела глазами гостиную, словно что-то искала. И наконец нашла. — Эти фигурки из дрезденского фарфора такие милые, правда? — спросила она, подходя к одной из застекленных горок. — Если с Урсулой что-то случится и вам придется продавать её имущество, я бы не отказалась от права первенства.

Бернард был изумлен, почти шокирован этой просьбой, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы, заикаясь, дать какой-то неопределенный ответ. Но, с другой стороны, чего так ужасаться, подумал он, проводив соседку до двери. Она всего лишь реально смотрит на вещи. Бернард вернулся в гостиную, где, сняв ботинки и носки и разглядывая свои ноги, сидел отец. Его ступни походили на выброшенных на берег ракообразных — грубые, мозолистые, воспаленные; большой палец периодически, словно сам собой, подергивался.

— Мои ноги чуть не загнали меня в гроб, — возвестил он.

Мистер Уолш отказался принять ванну или душ, поэтому Бернард принес из кухни таз с теплой водой. Погружая в воду ступни, старик со вздохом закрыл глаза.

— Чашку чая можно получить? — спросил он. — С тех пор как мы выехали из Англии, я не выпил ни капли настоящего чая.

— Но ведь тебе придется вставать ночью?

— Мне в любом случае придется вставать, — отрезал мистер Уолш. — Вопрос только в том, как скоро и как часто.

Бернард нашел па кухне липтоновский «Английский для завтрака» — в пакетиках — и приготовил чай. Мистер Уолш с жадностью выпил и, вздохнув, пошевелил в воде большими пальцами ног. Бернард встал на колени, чтобы насухо вытереть ноги отца полотенцем. Это напомнило ему Мессу воспоминания о Тайной вечере, которую служат в Великий Четверг, причем на ум пришла именно приходская церковь в Сэддле, где Бернарду не раз приходилось сталкиваться с такими вот изуродованными, загрубелыми ступнями членов своей конгрегации, подставлявших ноги священнику для омовения. В семинарии ступни у молодых мужчин были белыми и гладкими, тщательно вымытыми ради такого случая, с подстриженными ногтями. По серьезному, задумчивому выражению на лице отца он понял, что эта процедура вызвала у мистера Уолша те же ассоциации, но никто из них не сказал об этом вслух.